Завидев нас, он даже прослезился, а на лице застыла счастливая ухмылка:
– Вы всё-таки пришли, – радостно заговорил он.
– Мы выслушаем тебя, – начала Эмма, – и если посчитаем нужным, то поможем.
– Только сильно не рассчитывай на нас. – добавил я.
– Вам понравится, вот увидите.
Он повёл нас в свою спальню. Сделав шаг внутрь, я буквально открыл рот от удивления. Вся стена напротив кровати, была обвешена картами местности, зарисовками, записками, всё это накладывалось, объединялось и образовывало единую картину. Картину плана по освобождению города.
– Как долго ты этим занимаешься? – поинтересовался я.
– Месяца два уже. Смотрите – он подошёл ближе к стене и начал водить пальцем по обведенным линиям. – Вот это маршруты вооруженных стражников, всего город патрулируют двадцать четыре человека по два в группе. Двенадцать пар со своим районом патрулирования. По ночам остается четыре пары, они меняются каждый вечер и делят оставшиеся районы. Здесь находится Мэрия, в ней как я знаю сидит их главный и трое подчиненных, вход сторожат еще двое.
– Итого двадцать девять стражников на весь город? – спросила Эмма.
– Есть ещё один, старшина, который руководит патрулями. Он часто на улицах, но у его перемещений нет четкого маршрута. Каждый из них вооружен ружьями, а те что ваше званием, револьверами.
– Как ты все это узнал? Тебе кто-то помогает? – продолжала допрос Эмма.
– Наблюдал, каждый день я следил за одним или сразу двумя патрулями. И, нет, я все делал сам, в дни, когда не было работы. Но я не один. В Навиасе есть группа людей, во главе с бывшим мэром, которая хочет свергнуть захватчиков. Но они безоружны, сейчас они тоже разрабатывают план по освобождению, но меня они не захотели принимать в свои ряды, дескать я мал ещё.
– Хорошо мы поняли, ты все изучил, ты проделал большую работу, но в чём план, и зачем тебе наша помощь? – спросил я.
– Вы что не понимаете, вас здесь не знают, вы новые люди для города.
– Не понимаю
– Ты хочешь, чтобы мы стали стражниками? – догадалась Эмма.
– Не просто стражниками, вы сможете представиться офицерами армии Возвышения, перехитрить всех, чтобы враги играли по нашим правилам.
– Исправь меня если я не прав, но кто поверит, что мы офицеры, нам по двадцать, да и форму мы где возьмем?
– Поверят, – сказала Эмма, – присаживаясь на кровать, – дело в том, что у нас высшие звания в основном получают не те, кто дольше на службе, а те, у кого есть связи, те мои однокурсники, которые были детьми магнатов, сразу после выпуска становились офицерами, им и двадцати не исполнилось. Но Коннор прав, где мы возьмем форму?
