У Эммы перехватило дыхание. И я понимал почему. Этим именем назвал себя Томас, когда мы были в комнате отдыха надзирателей.
– Думаю это плохая идея, Эмма.
– Я знаю, но этот парнишка. Я так же боролась за Томаса, разрабатывала план… Думаю, нам стоит его выслушать.
– Какие из нас освободители, – с горечью сказал я, – мы едва ли себя можем спасти.
– Если в Навиасе всё так, как он описал, то как мне там жить?
– Я не… – я посмотрел в ее грустные, но полные решимости глаза и осёкся.
– Давай посмотрим на его план, может всё и правда безнадежно, но, думаю мы должны хотя-бы посмотреть.
– Хорошо, – сказал я, – но все пройдет на наших условиях.
Я обсудил с Эммой дальнейшие действия, и мы доев принесенные булки, улеглись поудобнее. Звук двигателя перемешивался с шумом волн, доносившимся через переборку, судно слегка покачивалось, а в голове проносилось миллион мыслей.
Не знаю, как это вышло, возможно, усталость взяла своё, а, может, качка парохода убаюкала, но мы оба проспали всю ночь. Помнится, мы с Эммой о чём-то разговаривали в полумраке, и вот я уже проснулся под крики швартующих судно матросов. Протерев глаза, я присел, прислонившись к переборке.
– Эмма, – прошептал я, слегка касаясь её плеча, – мы прибыли.
Эмма, безмятежно спавшая на мешках с крупой, медленно открыла глаза.
– Я что уснула?
– Мы оба. Но, как видишь, нас всё ещё не задержали.
Девушка приподнялась и потянулась. Волосы разметались по всему её сонному лицу, думаю, так крепко ей впервые удалось поспать со дня побега. Эмма собрала волосы в хвост, и взяла рюкзак себе на колени.
– Скоро выходим, – сказал я. Она кивнула.
Прождав еще недолго мы услышали поднявшуюся суматоху. Я решил осторожно высунуться из провизионного отсека, чтобы разведать обстановку. Шаг за шагом я преодолевал лестницу, ведущую на главную палубу, прислушиваясь к каждому шороху. Приоткрыв дверь, я увидел пустой коридор, ведущий на палубу, где сновали пыльные грузчики, переносящие мешки с грузом. Вернувшись за Эммой, я надел рюкзак и взял на плечи один из мешков, он не был таким же, как те, что переносили рабочие, но мне все равно казалось, что это будет хорошая маскировка.
– Иди рядом, – сказал я, и мы вышли.
Пройдясь по пустому коридору, мы вышли на солнечный свет, который мгновенно нас ослепил. От суток, проведенных практически во мраке, свет казалось обжигал нам глаза. Сощурившись, мы вошли в поток рабочих, разделённый на тех, кто заходит по трапу с мешками на плечах и выходит с пустыми руками. И здесь я понял, что сглупил. Судно пришло сюда на не на выгрузку, а на погрузку, и уходящий с мешком бросился бы в глаза. Но я решил не отступать, и мы с Эммой продолжили путь на берег.
