» – сказала она, хотя с тем же успехом могла использовать фразу «Что вы
почувствовали». Это был вопрос с подвохом, на который вряд ли имелся правильный ответ.
– На моей машине остались вмятины и царапины. Я опоздал на работу, – произнес мужчина, нахмурившись. – Дискомфорт, вот что я испытал. Необходимость отойти от привычного распорядка дня, потерять ценное время, рискуя упустить прибыльные контракты.
Сколько ей лет? Двадцать шесть? Тридцать? Еще достаточно хороша, уверена в себе и опытна, чтобы вести подобные дела в одиночку. Капитан полиции, уже не девочка на побегушках. Почему вообще полиция, отдел эмоциональных преступлений? Поуп невольно задавался этими вопросами, катая на языке певучее имя дознавателя, так диссонирующее с ее родом деятельности.
– Вам выплатили страховку? – точеные скулы и пухлые губы вновь скрылись от него за пеленой дыма.
– Да.
– Достаточно, чтобы сгладить дискомфорт?
– Да, вполне.
– Скажите, мистер Поуп, – Мелоди сделала паузу, переворачивая страницу его дела. – Вам приходилось задумываться о том, что семье этого человека так же была выплачена страховка, посмертная, полагающаяся членам семьи погибшего?
Он не задумывался, точно знал. После его кивка, она продолжила:
– Как думаете, их удовлетворила сумма, полученная за его гибель?
В горле будто назло опять пересохло. Капитан спрашивала, способны ли деньги компенсировать смерть члена семьи.
– Не могу судить, не имея представления об их финансовом положении. Возможно да, если он ремонтировал мосты.
– Его семья живет в среднем уровне. Сумма страховки с учетом повышающих коэффициентов для данной категории лиц – не менее десятикратного годового заработка умершего, – отрапортовала Сприн, наблюдая за его реакцией. – Не так плохо, верно?
– Вполне, – неохотно согласился Поуп.
Потеря близкого человека подобна ампутации ноги или руки. Ты так привык к тому, что она есть, рассчитываешь на ее опору и поддержку в нужный момент, на самые простые действия, будь то улыбка на лице, семейный ужин или добротный секс. Это так странно и неправильно, когда всех этих вещей, из которых складывалась прежняя жизнь, до смерти, вдруг не находится на своих местах. Вместо них пустота и нет ни малейшего понятия, чем ее заполнить, потому заполняешь, чем придется. Работа и выпивка – с утра одно, вечером другое и так день за днем до тех пор, пока пустота не перестанет ощущаться пустотой, а на ее место не придут новые привычки, занятия и люди.
