Закончив разговор с подругой, Ксения посмотрела на меня с укоризной:
— …Должна будешь. Завтра в час дня встречаетесь с Галей на Парке Культуры, она отведет тебя в шоу-рум, где можно недорого одеться. Говорит, там даже есть секонд из именных вещей.
— Класс!
— Не класс, — отрезала моя любимая родственница, — по твоей прихоти мне придётся теперь идти с Галкой в клуб, где тусуется предмет её обожания.
Ой-ой, эка жертва!
— Ничего страшного, тебе полезно! — не прониклась сочувствием я. — А вот Галюне не очень. Узнает муж, что она планирует наставить ему рога — даст пинка под зад.
— Старый маразматик-то? Не узнает! — беззаботно отмахнулась Ксюша. Какое всё-таки счастье, что есть Галюня! Можно переключиться на её проблемы и временно забыть о своих. — Но Галка, конечно, совсем помешалась на своём красавчике…
Перед сном мы ещё немного помыли кости Гале — давней подруге Ксюши, с которой они вместе учились в академии, вместе устроились на работу, а потом Галя захомутала престарелого владельца клиники и работу бросила. Теперь она от скуки охотилась на брутальных миллионеров, известных личностей, а иногда не брезговала и красивыми, но бедными официантами или фитнес-тренерами. В общем, в отличие от нас с тёткой, имела невероятно насыщенную личную жизнь.
Перед тем как лечь спать, поправила Павлушке одеялко и поцеловала в тёплую щёчку — комната у нас с ним одна на двоих. Сынок спал, раскинувшись звездой, в своей кроватке и улыбался во сне. Такой сладкий, самый любимый зайчонок. Глядя на него, мне всегда хотелось улыбаться…
Я ещё недавно немного боялась кризиса трех лет, которым пугали мамские форумы, но три исполнилось, а кризиса всё нет. Надеюсь, мы его как-то обошли стороной. Пашунька мой никогда не закатывал истерик в магазинах, не плевался едой, не требовал мультиков круглые сутки... Он у меня рос серьёзным карапузом, с которым можно обо всем договориться. Тьфу, тьфу, тьфу. Пусть таким и остаётся.
Укрылась, закрыла глаза и поняла, что на душе до сих пор тревожно. Покопалась в себе и нашла причину. Вот она, как наяву… Да, я, конечно, планировала рассказать Грифину о сыне и сыну о нем, но все это было в смутных планах. Когда-нибудь. Не прямо сейчас... А теперь жизнь поставила перед фактом, и признания мне уже не избежать. Именно от этого было страшно и тревожно. Предугадать реакцию Грифа я не могла. С одной стороны, убеждала я себя, он мне тогда вообще-то денег предложил на устранение проблемы, ничего удивительного, что я скрыла от него беременность. К тому же у меня шалили гормоны — вообще железная отмазка! Но с другой… Ведь после родов прошло больше трех лет... На гормоны не спишешь…
