Арина
Сегодня, в день нашего отъезда, Никита никуда не торопится. Он мне ещё с вечера заявил: просто так нас с Маней не отпустит, и никакие мои доводы его не убеждают.
— Нет, Арь, это неправильно. Получается, что я как будто прячусь, но я не боюсь твоего Шипа, — повторяет он мне бесконечно. — К тому же я хочу его предупредить, что не позволю вас обижать.
— Ник! Может, не надо? — закатываю я глаза. — Да не собирается он нас обижать!
Уж Марьяну так однозначно. А меня… А чем он меня может обидеть? Сделает сексуальной рабыней? Мечтать не вредно, Арина!
— Вот в этом, пожалуй, я удостоверюсь лично, а ты в мужские дела лучше не лезь, — говорит уж совсем нелепость друг.
Раньше я его в подобном мачизме не замечала.
На самом деле Никита так завёлся после того, как Артур скинул мне вчера тест ДНК, а потом позвонил и сказал, что может теперь устроить мой с Ником мгновенный развод. Ну а я просто передала его слова другу. Теперь он уже полчаса стоит у окна, высматривая машину Шипинского, и собирается включать перед ним мамкиного брутального самца.
— Вы мне только Булочку не напугайте, доставая пиписьки, — ворчу я и иду обувать Марьяну.
Артур обещал быть к десяти, а уже без двух минут.
— Приехал, — цедит Ник зло и идёт за оставшимися коробками, но как бы он ни старался выпендриться перед Шипинским, все за один раз ухватить не может.
Кроме коробок, есть ещё две сумки, а у меня Марьяна и коляска. Поэтому мы все равно ждём Артура, я даже дверь заранее открываю.
Когда он выходит из лифта, моё сердце ухает куда-то вниз. Всё же я на него реагирую совсем не так, как на других мужчин. Никита ведь тоже, если разобраться, хорош собой, но никогда моё сердце не трепетало от одного только на него взгляда.
Марьяна, завидев папу, визжит и топочет ногами — ей можно свои эмоции не скрывать, ей везёт.
— Привет, моя принцесса, — подхватывает Артур дочь и подбрасывает в воздух, — сегодня папа без игрушки, потому что много-много их купил, и теперь они ждут тебя дома.
— Кхе-кхе, — раздаётся за моей спиной недовольное, и я даже упускаю реакцию Мани на слова Артура. — Мы грузимся, или можно коробки пока обратно поставить?
Артур целует дочь в щеку, ставит на пол и смотрит поверх моей головы. Взгляд его леденеет, и выражение лица становится угрожающим. Будто вызов бросает.
— Привет, Артур. Там ещё две сумки, ты возьмёшь? — поспешно переключаю я внимание на себя. — Или бери Марьяну с коляской, а я сумки возьму.
