Молча иду за ними и не вмешиваюсь.
***
У нас хорошая квартира. Она расположена в новом кирпичном доме. Большой холл, кухня шестнадцать квадратов, гостиная и две комнаты: наша и Ника. Но Шипинский смотрит на все это так, будто его принцессу полтора года держали в хлеву!
— Ну вот, по сути, мне нужно собрать одежду, игрушки, кое-что из посуды и ещё коляску я хотела взять, — стряхнув раздражение, спешу скорее от него отделаться, потому что Артур…
Он как-то слишком сильно влияет на мои эмоции, и они крайне противоречивые. Я не могу в них сходу разобраться, но Шипинский меня волнует и тревожит. Душа и сердце не на месте. Может, когда останемся с дочкой одни, за монотонным складыванием вещей я смогу расставить все по местам?
— А книги и всякие статуэтки в гостиной чьи? — Надо же, заметил! — Неужели Вольцев такой рьяный поклонник старины?
— Это мои. От бабушки остались, — приходится объяснять, — я продала дом и перевезла все ценные вещи сюда, но мы с Ником договорились, что он мне пришлёт их позже транспортной компанией.
— Заберём сразу. Значит, все же если не грузчики, то моя помощь тебе точно нужна, — категорично отрезает Артур.
Боже, даже не представляю свой хлам в его сто пудово люксовой квартире.
— Да зачем? Никита не станет возражать, — спешу отказаться от его заманчивого предложения без задней мысли.
Хочу Шипинского успокоить тем, что не собираюсь засорять его жилище, но Артур на это хмурится:
— Нет. Заберём все сразу. Это раритеты, ценности семьи моей дочки. А у меня есть лишняя комната. Сделаем из неё библиотеку.
Мне остаётся только руками развести. Я совершенно не умею спорить.
— Как скажешь, — сдаюсь, коротко вздохнув.
— Утром приеду, — довольно сообщает Артур и принимается бурно прощаться с Марьяной.
И их возня никогда бы, наверное, не закончилась, но спасает мелодия звонка, раздающаяся из кармана Шипа. К счастью, у него находятся срочные дела, и ради них он нас покидает.
***
И делает он это очень вовремя. Я только успеваю переодеться в домашнее, как является Никита. Надеюсь, они не пересеклись с Шипинским. Внимательно оглядываю друга — нет, не похоже. Ссадин на лице не наблюдается, и одежда не разорвана.
— Привет, — подхожу, чтобы поцеловать друга в щеку, а он неожиданно прижимает меня к себе, как будто выражая сочувствие.
— Что стряслось, Арь? — в голосе Ника слышится искренняя тревога.
Естественно я тут же всё ему выкладываю.
— Ох, Ник, Шипинский приезжал. Он все знает.
— Так вот почему у меня соседи спрашивали про родственника, который зачастил к моей жене, пока я на работе! — пытается, как обычно, всё свести к стёбу Ник. — Он что, уже не один раз к тебе являлся?
