— Я не понимаю, почему ты так реагируешь? — стараюсь смягчить тон и даже улыбаюсь. — Вы ведь и так собираетесь разводиться и разъезжаться. Какой смысл оставаться в той квартире? Моя больше и расположена в хорошем месте. В комплексе есть прекрасная детская площадка и поликлиника. Там вообще есть всё для комфортной жизни! — Арина смотрит недоверчиво, и я делаю попытку её дожать: — Если ты боишься меня и того, что я тебя как-то обижу — зря. Ты можешь поменять замки, и я буду приходить только предупредив тебя.
Она расслабляется немного, руки уже не комкают нервно скатерть, но в глазах все равно стоит непонимание и упрямство. Нет, она не станет послушно исполнять чьи-то приказы, и шантажом её принуждать нельзя — оттолкну.
— Я всё равно не понимаю, зачем такая спешка?
— Ну прикинь сама, Арин, как со стороны будет выглядеть ваша ситуация. Это ведь не совсем нормально, когда супруги, подавшие на развод, живут в одной квартире до победного, да ещё и мило общаются. Вы этим не боитесь вызвать подозрения? — Арина хмурится, видимо, этот нюанс они с Вольцевым упустили. — Ну и опять же, мне так спокойнее будет. Неужели я не достоин даже такой малости, как спокойствие за дочь?
Бью по полной, использую все свои дипломатические навыки и даже дышать боюсь в ожидании её ответа. Не согласится — закину одну и вторую на плечи, отнесу в машину и увезу. Отвечаю!
***
Арина
В какой-то момент Шипинский меняет тактику и начинает добивать меня разумными доводами, и они, естественно, находят во мне больший отклик, чем наезды. Он прав. И, по сути, я не имею больше оснований на него злиться. Он ведь меня не предавал.
Но мне ужасно страшно, что вот так внезапно придётся изменить планы на ближайшие годы. Я ведь давно расписала у себя в голове всё по пунктам: дом на берегу моря, сезонный бизнес, фруктовые деревья в саду — все это придётся отодвинуть на неопределённое время и стать…
А кем стать, собственно? Заложницей? Пленницей? Хотя он говорит, что даже приходить к нам будет с разрешения. Не знаю, верить или нет… Но разве у меня остался выбор? Артур прямо не говорит, но я почему-то твёрдо уверена: заартачусь, встану в позу — разразится скандал между семьями Шипинских и Вольцевых.
Пока размышляю, даже не замечаю, как беру с тарелки огуречный кружок и начинаю жевать…
— Давай попрошу горячий суп принести? — говорит Артур, и мне слышится в его голосе искренняя забота, это меня и подкупает.
— Хорошо, — вздыхаю я, — я перееду, но ты должен понимать, что это не делается в один день. Дай нам хотя бы неделю на сборы, не дави так. Мы ведь с тобой решили, что друг другу не враги.
