– Обе учитесь! – разрядил обстановку ценитель танца. – Да, куда вам до такого? – тут же с презрением добавил он.
Люси только усмехнулась, а Зинаида вдруг встала, строго посмотрела на мужа, и двинулась к танцполу, на ходу расстёгивая платье. Подошла и пристально стала следить за танцовщицей. Та, увидев почти обнажённую красавицу, остановилась и, смутившись, быстро покинула танцевальную площадку. Присутствующие, удивлённые происходящим, уставились на Зинаиду. Музыка продолжала играть и Зина, взойдя на помост, сначала сняла бюстгалтер, и, наконец, под всеобщее восторженное «О-о-ох!», сбросила и трусики. Затем стала двигаться в такт музыке, в точности подражая предыдущей танцовщице, взялась руками за шест и стала медленно обходить его, всё убыстряя и убыстряя шаг. Наконец, побежала и, оторвав ноги от земли, стала крутиться вокруг шеста на одних руках. Скорость вращения всё увеличивалась и увеличивалась, и Зина стала походить на пропеллер самолёта. Зал рукоплескал и неистовствовал до тех пор, пока шест вдруг не лопнул, и Зинаида как баллистическая ракета, не полетела в зал, сметая всё на своём пути. Полёт прекратился у пятого столика. Люди, стулья, столы, посуда, еда и напитки, смешались в одну кучу. В зале воцарилась гробовая тишина. Куча через какое-то мгновение зашевелилась и мало-помалу стала материться. Возмущение кучи росло с каждой секундой. Из-под обломков первой выбралась Зинаида. Каким образом в её руках оказались снятые ранее вещи, непонятно, но она в мгновение ока оделась и, как ни в чём не бывало, уселась на своё место. Посидев секунду-другую, повернулась к супругу, и задала вполне себе риторический вопрос:
– Ну, как?
Желание высказать своё мнение по этому поводу просто распирало разъярённого и одновременно испуганного супруга, но он молчал. И дело совсем не в том, что ему нечего было сказать. С этим как раз-таки был полный порядок. Словесный вулкан готов был извергнуться, но Сеня чисто физически не мог это сделать, потому что нижнюю челюсть, что называется, заклинило, она как бы приклеилась к верхней и никак не хотела отлипать. Вместо слов вырывалось какое-то нечленораздельное мычание. Помычав с минуту-другую, разъярённый муж безнадёжно махнул рукой и вынужден был успокоиться. На этом первая семейная размолвка и закончилась.
Между тем образовавшаяся, благодаря старанием Зинаиды, куча, матерясь и рыдая, стала постепенно разделяться на отдельные компоненты, которые поначалу осматривали свои парадно-выходные одежды, превратившиеся по причине случившегося цунами в лохмотья, синяками покрытые тела, один за другим возвращались к действительности и, самым естественным образом, стали искать причину столь разительных перемен.
