Как мы возвратились обратно, я не помню… Я думаю, что это нам показали один из имеющихся уже в Пространстве Земли «Городов Света».»
После завтрака Орис и я опять остались варить такой же суп, как вчера (пока Тригордий в гроте), только теперь уже без гороха. Суп получился, вообще, на славу! Что мы только туда не добавляли, но вкусняшка была просто ни с чем не сравнимая, даже вкуснее предыдущего супа! Орис не сдержался и все же попил с нами чуть-чуть горячей юшечки!.. Ура-а!
После сна все потихоньку собирались под грушей вокруг Ориса и общались. Вооулл снова расспрашивал об Иисусе Христе, на что Орис писал: «Я же уже написал, что Он (Иисус) – Звездно-Рожденное Сознание, с Плеяд. Мы все здесь воплотились от зачатия, но мать и отец были соответственно подобраны – по высоте вибраций… Он всю жизнь любил Мириам. Кстати, Мириам тоже была Посвященной и ей вначале, когда Иисус проходил одно из главных своих испытаний, досталась роль искушать Иисуса во время его Инициации… Он благополучно прошел это испытание, но когда возвратился после Вознесения, очень любил ее и долго еще жил на Земле вместе с Мириам. Эта информация есть в Акаша- Хрониках».
Наша Анааэлла очень сильно переживала за Тригордия и, сидя вместе со мной и Орисом под грушей, все звала в сторону грота, расположенного на другом конце Зоны, метрах в ста пятидесяти от нас: «Тригордий, ну, как ты там, а? Ну, кашляни хоть разок! Фироксанта, ну, скажи, он живой? А почему же он тогда молчит? А может ему покушать отнести или воды? Может он там уже замерз..? Тригордий!» – и все тоскливо, соучастливо смотрела в сторону грота, чуть ли не плача.
Орис, лежа на надувном матраце, только изредка очень пристально посматривал в ее сторону, закрывал глаза и я, лежа напротив, тут же ощутила, что он детально «просматривает» нас с Анааэллой по центрам своим астральным зрением. Я уже научилась различать этот его особенный, орисовский взгляд с легким прищуром!
И что он там видит? Хотелось бы, чтобы только хорошее, но, к сожалению, мы, погруженные в собственные мысли и чувства, не всегда можем порадовать его этим… После «просмотра» Орис очень сильно о чем-то серьезно задумался, даже не обращал на Анааэллину болтовню никакого внимания. Мне кажется, я догадываюсь, о чем он думает… От этой догадки меня даже пот прошиб по спине.
Не в силах удержаться, я после долгих раздумий все же решилась и высказала это свое, АБСОЛЮТНО НЕЛЕПОЕ и АБСУРДНОЕ предположение Орису. Каково же было мое удивление, когда он СОВЕРШЕННО СПОКОЙНО подтвердил самые худшие мои опасения, написав своим пальцем на ладони:
