После квантового скачка все эти незрелые энерго-информационные поля, активно используемые сейчас агентами Хаоса, будут переведены в другую, более соответствующую им нишу или зону, а для новых, преображенных людей Земли будут открыты все знания, способствующие гармоничному развитию не только науки, но также и Искусства, как самого главного стимула для стабильной активизации процессов духовного творчества. А пока что преобладающее большинство людей, представляющие собой эволюционно незрелые поля, просто не в состоянии даже просто нормально воспринимать высокие энергии многогранной Истины».
После этих слов мы с еще большей внимательностью стали прислушиваться к звучанию великолепных музыкальных произведений, подсознательно соотнося их вибрации с ответной реакцией наших собственных психических центров. Мы уже стали не просто пассивно слушать музыку, а проникнув в свои ощущения, отмечали: это – для Анахаты, а эта музыка – для Вишудхи, а эту не хочу слушать, потому что она активизирует Муладхару…
Здесь, у пылающего оранжево-фиолетовыми переливами костра, мне почему-то вспомнилось стихотворение, которое Орис записал в своем дневнике во время прошлого его сорокадневного голодания в пещере:
Горит, дымит костер в пещере…
Ну, не в пещере, а в скиту,
Который мне – как светлый терем,
У всей природы на виду.
Как запах пота из подмышки,
Так терпкий дым слезит глаза,
Когда в костре томятся шишки
И с бревен капает слеза.
А над костром, хмельной и пьянкий,
Уже витает аромат, -
То в прокопченной, черной банке
Шиповник с травами кипят.
Я чай пью жадно, до отрыжки,
Что больше пить – невмоготу…
А из костра мерцают шишки,
Как горсть рубинов на свету.
И из скита сочатся блики
Вглубь задремавшей тишины,
И ночь со скал сдирает лики,
Как червоточины с луны…
И луна, и костер, и сияющие на очень близком ночном небе звезды, – снова все так же, как и в то время, три года назад… Да, это была моя затаенная мечта – пройти в полном одиночестве через все те же ощущения, через которые прошел Орис во время своего первого 40-дневного голодания в горах, в пещере! Но, видно, этой моей мечте уже никогда не сбыться, как, впрочем, и еще одной моей мечте – пойти странничать с Орисом, Анааэллой, Тригордием и Веллой… Ах, эти наши мечты, мечты! Орис, наверное, вычеркнет из дневника это мое краткое лирическое отступление…
Орис предложил нам делать ежедневный отбой не позже 22 часов, чтобы с восходом солнца начинать общую Медитацию. Мы все с ним согласились и разошлись каждый по своим палаткам. Так, тихо и спокойно, завершился наш самый первый из сорока четырех дней. Я также в своей палатке укуталась с носом в пуховый спальный мешок и стала читать про себя молитву, написанную Орисом:
