– Что сказал мой юрист в суде не играет никакой роли, – говорил он мне. –Главное, что дело было выиграно!
Мне так и не удалось достучаться ни до этого начальника, ни до его юристов.
И знаете, что самое интересное в этой истории? То, что тот парень, о котором я сейчас веду речь, тоже из Коломны. Окончил Коломенский университет. Может, именно там их учат двуличничать и быть неразборчивыми в средствах? Не знаю. Но факт остаётся фактом. Несколько выпускников юридического факультета Коломенского университета без зазрений совести используют обман как средство для достижения желаемого результата.
К примеру, выпускники МГЮА, в котором учлась я, себе такого не позволяют.
Да, в интересах клиентов и организаций, которые мне приходилось представлять в суде, я тоже порой умалчивала о некоторых фактах. Но когда судья прямо спрашивал меня о чём-либо, я всегда отвечала только правду, даже если от этих сведений клиент что-то терял. Но поскольку перед каждым судебным процессом я подробно оговариваю со своим работодателем либо с клиентом все свои вероятные шаги и получаю добро даже на частичный отказ от иска либо на частичное признание предъявленных требований в зависимости от того, на какой стороне мне приходится выступать, то во всех случаях моя совесть чиста. И в связи с этим в судебных решениях по моим делам все изложенные факты соответствуют действительности.
Однако не только нечистоплотность в профессиональном смысле смущала меня в парне, о котором я сейчас рассказываю. Сильнее, чем обман в зале суда, меня задевала его склонность к предательству.
В системе, где мы с ним работали, пышным цветом процветали коррупция и кумовство. Сотрудник без необходимых связей и больших денег не мог быть уверенным в завтрашнем дне. В любой момент ему могли указать на дверь (и это в лучшем случае!). В худшем, на неудобного или несговорчивого сотрудника могли навешать столько грехов, что он лишался не только должности, но и свободы. Получить удар в спину можно было с любой стороны, именно поэтому парень, о котором я веду речь, предложил мне держаться вместе, чтобы вовремя дать отпор, если одного из нас попытаются подставить. Он предложил снабжать друг друга информацией (не секретной, нет, упаси Бог!), но такой, которая может отразиться на репутации одного из нас. Например, когда мне присылали документы на согласование, очень часто присланный экземпляр существенно отличался от того, который подчинённая организация оставляла себе. Я же, не видя ничего криминального в присланных документах, согласовывала их, отправляя им обратно соответствующее письмо, которое эти люди прикладывали к своему собственному пакету документов, в котором имелись такие нарушения законодательства, которые бы я никогда не пропустила.
