Ни стыда ни совести | страница 28



«Кровавое» дело

За свою трудовую деятельность мне пришлось сменить несколько мест работы, и поработать с разными людьми и с разными начальниками. Тяжелее всего работалось с начальниками-женщинами, и лишь одну из них – Валентину Фёдоровну – я могу вспомнить добрым словом. С остальными была просто беда, потому что другие женщины получили свою должность исключительно через постель.

Мне всегда думалось, что такой человек как я: образованный, умный, спокойный, выдержанный, умеющий ладить с людьми и с высокой исполнительской дисциплиной – должен неизменно цениться руководителями. Но это было не так. Через некоторое время после смены места работы я всегда начинала замечать, что вызываю неприкрытую ненависть у начальства (моя беда в том, что я очень сильный эмпат и всегда физически ощущаю чужие эмоции, особенно, если они направлены на меня). Были ли эти эмоции вызваны завистью или же недалёкие начальницы видели во мне явную угрозу своему месту – с уверенностью утверждать не берусь, но не удивлюсь, что так оно и было. И потому эти женщины всячески пытались возвыситься за мой счёт. Унижать и оскорблять меня им доставляло особое удовольствие, а когда я прямо и тактично и исключительно наедине указывала этим дамам, что они несправедливы ко мне, то в ответ слышала лишь одно, что начальник имеет право наказывать своего подчинённого всегда, когда сочтёт нужным.

В отделе кадров той организации, где мне дольше всего пришлось работать, на видном месте висел листок бумаги с цитатой самого Петра I, дававшего указания солдатам о том, как следует вести себя. Там было написано следующее:

«Подчинённый перед лицом начальства должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы своим разумением не смущать начальство».

Видимо, с лихостью и придурковатостью у меня не очень выходит, потому что при взгляде на меня у руководителей-женщин неизменно появлялось настолько неприязненное выражение, что хотелось немедленно провалиться сквозь пол. Особенно много мне досталось от последней начальницы – Натальи Николаевны. Она знала, что по объективным причинам я не могу взять и уволиться, так как я стояла на ведомственной очереди по улучшению жилищных условий и была уже в первых рядах. Именно поэтому весь последний год моей работы она постаралась окончательно испортить мне жизнь и подорвать здоровье. То, как она обращалась со мной, заслуживает отдельной книги, которая непременно будет использоваться как учебное пособие для психологов и психиатров как наглядный пример того, какой глубины профессиональной деформации может достигнуть человек, наделённый властью. Я лишь приведу один эпизод из своей биографии, который показывает, как мало ценится жизнь и здоровье обычного человека нашими начальниками.