–А это твоя совесть, – просветили женщину, чего она испугалась даже сильнее, чем чудища из-под печи. – Не стыдно на невинных наговаривать? Лгать, обманывать, обвинять почем зря?
–Так ведьма же! Так ей и надо! – насупилась баба, но предательски затрясшиеся колени и голос как бы намекали, что прежней уверенности нет.
–А ты уверена, что она – ведьма?
–Так мать ведьмой была. Значица и Даринка в нее уродилась.
–Доказательств того, что Людмила была ведьмой, тоже нет. Кроме слухов. Не ты ли их распускала?
–Ведьма она была! Ведьма! – разозлилась баба. – Мужиков из семей отваживала, жила в лесу и никогда не болела! Еще и сгрешила до свадьбы! Распутница! Вот ее черные силы и сманили!
–Может, она в лесу жила, потому что вы, деревенские, ханжи, ей житья не давали? Как сейчас с Дариной происходит? – уже заметно тише, даже угрожающе, предположил голос совести. – Не думала, что с вами, деревенскими, произойдет, если изморите единственную ведунью, что по странной причине все еще не озлобилась на вас, юродивых? Ты сама себе простишь? Муки совести, они бывают очень страшными и болезненными, особенно, когда этой совестью на протяжении многихлет пренебрегают.
–Брехня! – взвилась баба, которая не терпела споров с ней, даже своей совести.
Вот только совесть не стерпела, и решила материализоваться. Так сказать, для большей наглядности и убедительности, отчего неподготовленная к размерам своей неиспользуемой совести женщина осела, наблюдая рогатое чудовище с клыками и красными глазами, чье лицо показалось из потемок, в районе потолка. Лицо было мужским, что, почему-то, Агафью не смутило, ибо она была занята тем, что старалась вспомнить, как кричать. Опускать глаза ниже женщина боялась.
–Решила обмануть свою совесть? – вкрадчиво поинтересовался мон… совесть, оскалив страшные клыки. Женщина хотела ответить, но из перехваченного горла вырвался лишь очередной писк. Потому за неимением возможностей, она отрицательно затрясла головой, стараясь незаметно отползать в сторону сеней. – Отлично! Потому что знаешь, что будет, если ты не прекратишь врать и клеветать? – задала «совесть» провокационный вопрос, когда испуганная баба схватилась за ручку двери и толкнула ее, чтобы выбежать из горницы в попытках спрятаться от своей совести. Но тут ее ждало не менее страшное чудовище с ощеренной пастью на мохнатой морде, где ярко светились желтые глаза. – От совести не сбежать. Совесть многогранна и многолика. Я занимаюсь муками, а мой побратим сжирает языки лжецов… – донеслось женщине в спину, прежде чем она зажмурилась и выкрикнула:
