Жаль только, что повторить подобный "финт" у меня уже вряд ли когда получится. Слишком уж много событий и условностей сошлись в одной точке. И моя подготовка с "Шаманякой" и его пленением, и "Рабство", и победа над "Чемпионом", и заказ "Татуировки" в качестве награды, и тот факт, что "Альков" — на отшибе мира и его казематы нафиг никому не сдались… Достаточно факторов, как ни покрути.
— Руки! — Потребовал мой конвоир, заведя наконец в камеру — Два шага назад!
Дождавшись, когда я отойду немного назад и подозрительно следя за каждым моим движением, стражник также подался назад и захлопнул дверь камеры. Так и подмывало сделать какую-нибудь глупость или состроить "жуткую морду" в ответ на его опасения. Прям всем преступникам — преступник. Но сдержался. Во многом, из-за уровня стражника в чуть более, чем четыре сотни и явственной его нервозности. Грохнет еще ненароком. Улечу на "Респ", здравствуй родная клетка в шатре Сеза. Оно мне надо? Привязки-то к казематам у меня нет.
— Ши-ши-ши — Тихо зашипело-захихикало где-то в темном углу камеры — Шмяско мне приводить ши-ши-ши! Гронгола рада! Шмяска поест ши-ши-ши…
— Шмяско? — Улыбнулся я
— Шмяско, шмяско, как есть шмяско — Снова зашишикал "Бошога", выползая на свет божий.
Выглядел он колоритненько. Иначе и не скажешь. Не сравнить с тем, каким он предстал передо мной в данже. Там, даже несмотря на… некую бомжеватость (изгнанник же, хех!), он воспринимался не меньше, чем принц в изгнании. Тут же…
Обтрепанный до состояния лоскутов черный балахон из под которого выглядывали голые руки и щиколотки. Без меры костлявые и покрытые болезненными желтоватыми пятнами, словно их обладатель трижды выжил после смертельной болезни, но вот-вот уже готов отойти в мир иной.
Про лицо лучше даже и не заикаться. Смесь мужа кикиморы и алкаша из подворотни. Узкое, с резкими гротескными чертами, огромным кривым носом и столь же здоровенными глазами, подернутыми белесым налетом. Встретишь такого на ночь глядя — можно и оконфузиться.
— Ну жри, раз уж шмяско — Индифферентно пожал я плечами, приземляясь на ближайшую койку, коих тут было как раз две и вытягивая в сторону "Шаманяки" грязную голую пятку.
— Эсь? — На несколько секунд впал тот в ступор, переводя взгляд с моего лица на вытянутую ногу и обратно, после чего как-то неуверенно уточнил — Ш… шмяско?
— Да шмяско, шмяско, запарил — Отмахнулся я — Ешь давай.
Почти минуту НеПиСь отчаянно тупил, пытаясь осознать — что же тут вообще происходит и как на это вообще реагировать.
