– А впрочем, можно и без этого. – натянуто улыбнувшись, амур полез в карман штанов, – На вот, откупные, только не делай со мной ничего противоестественного.
Табрис взяла протянутую мятую бумажку.
– Что-о-о? – возмущению ангелицы не было предела, – Пять баксов? Пять вшивых баксов за твою жизнь? Да швейцары за открытие дверей и те больше получают… Жмот! – ангелица пренебрежительно выбросила банкноту за спину, как и полагается вечно недовольным, но очень гордым средним слоям населения.
– Ну пардон, мадмуазель, нынче режим экономии – Джонни сплюнул на ладонь и пригладил непослушную белокурую шевелюру.
– Всего лишь пардон за такое оскорбление? – Табрис грозно взяла амура за шиворот.
– Ну да, именно пардон, так, по крайней мере, говорят все культурные люди – амур злобно зыркал на нее исподлобья, как подвешенный за шкирку котенок.
– Ну ты и денди! – усмехнулась ангелица, – Прямой наводкой, небось, из семнадцатого века? А на современном жаргоне выражаться уже нельзя?
– Почему же нельзя – можно. Но у нас в цене божественная изящность и тонкость.
– Значит, видать, вы все поголовно геи! Ну-ка, – Табрис крутанула голову Джонни так, что у него хрустнула шея (секундой назад она натурально хотела ее свернуть), – тебе нравится вон тот рестлер на плакате?
– Ну, в целом да. Э-э-э. Ты чего? Я ж почти бог, где уважение!
– Такой же, как и я! Не забывай – надзор не дремлет, а кадровые штаты трещат по швам!
– Да он же у меня в комнате висит, конечно я его не просто так повесил! В смысле, он мне просто нравится. В смысле, не нравится, а… А-а… – устало махнул рукой амур, – Шантаж. – уныло констатировал он, – Но пока я еще хотя бы числюсь как божественное существо.
– А меня считают терминатором и всячески испытывают на прочность – вставила свои пять копеек горести ангелица.
– Слу-у-шай, а может и нет ничего страшного в том, что у меня отнимут лук и стрелы – символы моей божественности… – задумчиво и не совсем “в кассу” произнес амур, – Я ими все равно пользоваться-то нормально не умею.
Амур грустно потупился – времена балдежа в шикарном особняке подошли к концу – настали дни суровых будней – видно, пора ему привыкать к будущему образу какого-нибудь низшего существа – будет он являться ночью к пожилым дамам в их пикантных снах, а уж фантазия у изголодавшихся пенсионерок вообще не знает границ. А на крайний случай он может подрабатывать гадалкой (или гадалом, кому как нравится) – у него хорошо получается предсказывать судьбу, особенно по любовной части – у настоящего профессионала это в крови, на генном уровне так сказать.
