– Э-э, ну, привет… – протянул Кортес, неловко ерзая перед вражеским укрытием.
Оборотень успел сдвинуть пару помоек и хорошо так ими забаррикадироваться.
– Вот смотрю я на вас и думаю, будто в дурдоме очутился… – задумчиво поглумился над ними Дурнопахов.
Они благоразумно пропустили это мимо ушей.
– Может самому уже хватит и пора сдаться? – едко спросила его Табрис.
– О не-е-т. Ни за что. Я это все делаю ради великой цели, очень скоро вы сами все поймете!
Он молниеносно перекинулся в большую черную собаку.
Видеть процесс обращения человека в собаку – не шибко приятное зрелище, но оба смотрели, не отрывая глаз, в мельчайших деталях запоминая каждую метаморфозу тела.
– Может мне диссертацию или статью по нему написать в какое-нибудь научное сообщество? – рассеянно шепнула Табрис Кортесу, не переставая смотреть, – Мне ж любую премию только за сам материал дадут!…
Оборотень прорычал что-то о нарушении своих прав. Табрис толком не разобрала – вследствие обращения у него появился трудно разбираемый акцент – из-за клыков видимо, а длинный язык мешал ему нормально говорить (пару раз, когда он попытался в таком состоянии по-человечески посмеяться, он даже больно прикусил себе язык).
Плюнув на защиту своих прав, Дурнопахов опять дал деру.
– Так не поймаем, – здраво рассудила Табрис, – уйдет, зараза. Надо разделиться. Беги в обход! – скомандовала она Кортесу.
А ведь она только отдышалась. Но, что поделать, побежала вновь.
Обращение к собачьей сути не обошлось для оборотня без последствий – пару раз он забавно врезался в столб и даже споткнулся о чересчур высокий бордюрчик – зрение-то у него тоже стало как у собаки – плохое, да черно-белое, однако, это нисколько не помешало ему уверенно уходить все дальше и дальше в отрыв.
Табрис подумывала уже читернуть, как и оборотень, достать крылья; она завернула за угол, чтобы срезать по улочке…
А тем временем там, крепко держась за руки, стояла парочка.
Расползающиеся на их лицах улыбки до ушей и глупое хихиканье выдавали то, что они находятся на стадии флирта. Пролетающий мимо метеор в лице Табрис не справился с управлением и врезался в голубков. Девушка, отлетев, как мячик, и приземлившись на грязную пыльную дорогу, выжидательно смотрела на парня. Тот, замерев, все не мог отвести взгляда от ангелицы.
Затормозив так, что, казалось, кеды сейчас развалятся пополам, ну или, в противном случае, вытянутся вперед, как у турецкого султана, она виновато подошла к влюбленным. Увы, бывшим. Девушка, самостоятельно поднявшись, методично нашлепывала парню пощечины, который извиняясь, улыбался остатками зубов.
