– Подписи о выполнении. Ставьте. Тут. – трясла она распечатанным бланком, – И еще компенсацию за ночной график будьте добры.
Разумеется, озвученная сумма была немного завышена по сравнению с официальной, указанной в прайс-листе. Ну а чего такого, они усердно работали в поте лица, можно и чуть оборзеть.
– Отдел – последний заслон от всяческих негодяев, опасных преступников и отбросов нашего сверхобщества. Мы работаем для Вас. Еженощно и ежеденно! – добавила ангелица немного драматичности в звучание, – Контролируем и боремся с существами, которые выходят за рамки внутренних законов, делаем все для мира и порядка. Поддержите нас!
Для достоверности она также приплела опасность задания (ну, противников же было больше чем их двоих) и эффективность решения проблемы (мол, был вызов многоразовый, а тут пришли они – и все быстро разрулили), так что – компенсацию в студию.
Прикинув, что будет в случае отказа при таком нехилом старте, ей отдавали деньги без выкрутасов. Вышли вполне себе нормальные чаевые. Кроме этого – в каком-то смысле вымогательства, перед начальством стоило бы умолчать еще и о процессе взаимодействия с задержанными.
Усмирять задержанных Табрис любила и у нее это отлично получалось. В этот раз на двух последних парнях она малость перегнула палку – на деле психанула. Как и подобает ангелу свободной воли, у нее был объединенный синдром чрезмерной жестокости и вспыльчивости под названием “Праведный гнев”. Впервые его обнаружили, поставив четкий диагноз, когда она круто повздорила с Сидриэлем. Небесный князь добродетели был дважды застукан ею во время игры в казино и совершении ставок в тотализаторе – и это вопреки своему имени! Вот и отправили ее применять сей буйный талант на общее благо в Отдел. Правда, без какого-либо предупреждения и багажа как такового. Сие трагичное событие она до сих пор злобно вспоминает, а с Сидриэлем они на дух не переносят друг друга, даже просто разговаривая по телефону.
Эти двое греков были готовы отдать все, пятясь на попе, заслоняясь руками и повизгивая, когда она виновато смотрела на них. После нескольких минут успокоительной беседы, они сошлись на том, что они умолчат о некоторых деталях, сказав, что упали сами, когда пытались сбежать (причем, судя по количеству синяков, они должны были пытаться проделать это не менее пяти раз).
– Воть те крест! – в подтверждение слов наложил на себя знамение бородатый грек.
У них это считается высшей степенью правдивости, так что за обещание можно было быть спокойной.
