От желания прикоснуться к ним языком внизу живота все скрутило в диком спазме. Я сделала движение вперед, но потом замерла в нерешительности.
— Если хочешь чего-то, не стесняйся, — он снова прочитал мои мысли. Опять подталкивал к тому, чтобы я переступила через себя, свои принципы и установки.
Подавшись вперед, я прикоснулась пальцем к его губам. Таким горячим и жестким. Подушечки пальцев покалывало от тепла его кожи, а внизу живота взорвалась яркая вспышка.
Мои пальцы скользнули ниже, прошлись по его щетине на подбородке и пробежались по шее… Осмелев, я провела языком по его губам, медленно, изучающе…
Но в этот момент, кажется, лимит моей неторопливости был исчерпан. Осман, издав грозный рык, набросился на меня как голодное животное и смял мои губы в жестком и требовательном поцелуе. Его пальцы начали двигаться, аккуратно касаясь ткани трусиков, а на моем теле появились мурашки.
Волна жара и катастрофического желания окутала меня с головой. Впервые на столько сильно.
Мои пальцы сами скользнули с его шеи и переместились к вороту рубашки. Сами нащупали пуговицы и начали торопливо их расстегивать. Желание прикоснуться к его коже было настолько сильным, что я не могла с этим бороться.
Я не заметила, как мы начали двигаться. Не заметила, как Осман снова довел меня до кровати. Оказалось неважным, когда моя спина соприкоснулась с прохладой его постельного белья. Все кроме него абсолютно все сейчас было неважным.
— Сними… сними же…
Шептала в его губы и практически хныкала, когда у меня не получалось расстегнуть пуговицы на его рубашке. Когда мужчина одним резким движением дернул рубашку, и та с треском разорвалась, я чуть не запищала от удовольствия.
Глаза тут же сфокусировались на татуировке на груди… Дикое животное. Царь всех зверей. Лев с открытой пастью, в момент ярости, рычащий и угрожающий. Неприрученный и непокорный, как сам его хозяин. Она ему очень подходила…
Не думая о том, что я делала, я прикоснулась пальцами к рисунку. Аккуратно, едва касаясь пальцами, провела по его клыкам, а после, вскинув голову, заглянула в глаза хозяина этой татуировки.
— Не приручишь, — прорычав это, он снова и накинулся на мои губы, не давая понять смысл сказанных им слов.
Его пальцы скользили по моему бедру, поднимаясь выше. Его язык заставлял меня забыть обо всем.
Одно дыхание на двоих. Его вкус. Его запах. Я не могла больше ни о чем думать. Только он. Так опасно близко.
Его пальцы уже были на моем нижнем белье, проникнув под резинку трусиков. Его пальцы уже были… там. Скользили… ласкали и заставляли меня стонать, распахнув глаза и впиваясь зубами в его губы.
