На такой приятной ноте у меня даже разыгрался зверский аппетит и я отправилась в буфет, чуть ли не вприпрыжку, в котором сегодня должны быть мои любимые эклеры. Я ещё не зашла, а их запах уже доносится до моих вкусовых рецепторов, отчего у меня появился избыток слюны, предвкушая гастрономическое удовольствие.
Забегаю в буфет, занимаю очередь, не вижу перед собой никого и весело приветствую за кассой, улыбающуюся доброй улыбкой женщину:
— Аглая Семёновна, здравствуйте. Мои любимые эклеры ещё остались?
— Конечно, Валя, целый противень, — смеётся женщина, зная, как я обожаю этот десерт с варёной сгущёнкой.
Но радоваться я, видимо, поспешила. Впереди меня стоит высокий парень и, услышав меня, тут же поворачивается, чтобы мазнуть по мне хитрыми и чёрными, как ночь, глазами.
— Я бы на твоём месте, Лопушок, слюну бы подобрал, впереди тебя ещё есть очередь, — ехидно улыбается, подмигивает мне и отворачивается обратно.
Что он несёт, какая очередь? Всего два человека, а эклеров целый противень. Хм, и откуда знает мою фамилию?
Я достаточно долго смотрю на широкую, обтянутую светлым джемпером спину, и запоздало вспоминаю знакомый взгляд.
На какое-то мгновение страх сковывает меня тонким льдом по рукам и ногам, когда понимаю, что это Рафальский! Тот самый, который вчера напал на Генку, тот, который после того, как я ударила его сумкой, смотрел на меня злым прищуром, изучая и оценивая, тот, который пообещал запомнить. Запомнил.
— Аглая Семёновна, сколько там эклеров осталось? Мне все, пожалуйста, — говорит брюнет, сразу, как только до него доходит очередь
Женщина смотрит на меня растеряно, а потом пожимает плечами, будто извиняясь, и собирает эклеры в пакет.
Рафальский расплачивается и смотрит на меня с довольной насмешкой, будто ждёт моей реакции, пока я глупо хлопаю глазами и не понимаю, что происходит.
Ярость и раздражение переплетаются в моей душе и вытесняют из меня весь мимолетный страх. Да, какие-то эклеры, но он сумел меня вывести из себя, какого черта ему понадобился целый пакет? Что-то мне подсказывает, что он сделал это намерено, чтобы меня позлить.
Возможно, глупо устраивать разборки из-за булочных изделий, но в силу своего характера, не могу проигнорировать такой отчетливый плевок в мою сторону.
Черноглазый отходит от кассы и я иду за ним, разворачиваю наглеца за локоть и настойчиво спрашиваю:
— Что это сейчас было?
— Полегче, малышка, — выставляет перед собой ладони, — я просто купил эклеры в буфете
