— Тогда почему до тебя доходит, как до жирафа, Лопушок? Повезу тебя знакомься с твоим местом обитания на ближайший месяц, ты ведь не передумала? — произносит издевательским тоном
— Нет! Сейчас подойду, — шумно выдыхаю и недовольно закатываю глаза.
Я ещё не успела его увидеть сегодня, а он уже одним напоминанием о том, что может все решать за меня, смог меня разозлить, причём так, что эта злость вытеснила из меня всю тревогу и волнение. Остается только надеяться на то, что за этот месяц мой хрупкий сосуд с раздражением на этого парня выдержит этот напор, и его на разнесет в дребезги.
Я поморщилась, крепко сжала пальцы в кулаки и двинулась на парковку, искать чёрный BMW. Может черноглазый не такой уж страшный и ужасный, каким я его себе вообразила, но что-то мне подсказывает, что мое детство, прожитое в деревне, мне поможет держаться уверено. Почему? Да потому что там я нажила опыт общения с козлами и другими парнокопытными…
Сегодня стоял жаркий майский день. В такую погоду, с самого утра, все торопятся побыстрее выйти на улицу и понежиться под ласковыми лучами, но только не я. Солнце ещё в детстве поцеловало меня в щеку и теперь, каждый раз, когда его жгучие жадные лапы касаются моей кожи, то она тут же покрывается маленькими крапинками ненавистных веснушек.
Несмотря на погоду, в темном салоне автомобиля совсем не жарко, даже наоборот, слегка прохладно и, вместо веснушек, появляются мурашки. Мы всю дорогу молчим, на фоне играет какое-то радио, но мы оба его не слушаем. Мне непривычно видеть Рафальского таким сосредоточенным, он точно сейчас о чем-то задумался, но я стараюсь на него не смотреть и собрать свои мысли.
Только тогда, когда мы подъезжаем к моему дому, он глушит мотор, поворачивается ко мне и с серьёзным видом спрашивает:
— Сколько тебе нужно времени, чтобы собрать все необходимое?
— Ну, я не знаю, — говорю неожиданно мягко, — Максим, а может я все-таки буду просто приходить к тебе, как на работу, делать дела и на ночь уходить домой? — Спрашиваю с надеждой, но тут же натыкаюсь на его острый, упрямый взгляд
— У тебя 15 минут
Один тон его голоса даёт понять, что с ним спорить бесполезно и что-то доказывать — тоже, даже мой твёрдый характер неспособен бороться с ним, особенно тогда, когда чёрные глаза искрятся, как раскалённые угли. Я не могу предугадать, что сейчас в его голове, но вижу, как он напряжен, поэтому просто тяжело выдыхаю и иду домой собирать вещи, я дала слово и отказываться просто не имею права.
