Все происходило быстро, в считаные секунды, я вдруг вспомнила, как послала его при всех в нашу последнюю встречу, должно быть, такие как он этого не забывают, а значит, мне нужно как можно скорее исчезнуть подальше от этих двух столиков.
Я порываюсь уйти, но тут же опять оказываюсь схваченной за локоть цепкими руками блондина, который смотрит на меня со зверским аппетитом и медленно цедит сквозь зубы:
— Я разве не ясно сказал? Останься! Это мой клуб и ты будешь делать все, что я тебе скажу.
От изумления я уронила челюсть, а от страха подкосились колени.
Вот влипла.
Я ничего не успеваю ответить, вижу, как на его плечо ложится смуглая ладонь Рафальского и разворачивает к себе.
О чем они разговаривают уже не слышу, потому что спешу ретироваться прочь, теряясь и растворяясь среди плотной гущи людей на танцполе.
Телом овладела дрожь волнения и страха, все, что сейчас случилось, предвещает неутешительный прогноз, можно считать, что испытательный срок с треском провален. Накрылась высокооплачиваемая работа медным тазом. Я ищу глазами в толпе Катю, а когда нахожу, коршуном подлетаю к ней и требую объяснений:
— Почему ты не сказала, что там за столиком, вместе с твоим бывшим, сидит владелец этого клуба?
— Ты про Архипова что ли? — Спрашивает с легким удивлением, — дак я думала ты его знаешь, а что приставал, да?
— Можно и так сказать, — шумно выдыхаю
— Ну это неудивительно, у нас все официантки через это проходят, ты не исключение, — утвердила девушка с каким-то осуждением, — только не говори, что ты его отшила?
— Ну, вообще-то да
— Ты куда работать пришла, девочка, але, это ночной клуб, а не театр, будешь носом воротить, будешь улицы подметать…
Ну, если так, то лучше мести улицы, только там, к сожалению, так быстро бабушке на операцию не заработать.
Я уже не слышу, что говорит официантка, потому что за ее спиной появляется Алик. Былой улыбки не наблюдается, а на лицо его будто наползла хмурая тень: лоб сморщился, брови сдвинулись к переносице, а губы до бела сжались в тугую линию. Когда он останавливает взгляд на мне, то вид его тут же становится более сердитым. Он указательным пальцем тычет на меня, а затем, жестом призывает подойти.
Неужели этот Архипов так обиделся, что сразу приказал меня уволить?
— Можешь переодеваться и уходить, ты здесь работать не будешь, — говорит твёрдым и решительным тоном, я только открываю рот, чтобы спросить, но он тут же перебивает и продолжает, — не знаю, дорогуша, когда и где ты успела перейти дорогу Рафальскому, но нам проблемы не нужны.
