Важнейшим условием приведения флота в боевую готовность была эвакуация гражданского населения. Фемистокл не мог рассчитывать на то, что все его сограждане мужского пола выйдут в море, оставив в тылу на произвол судьбы беззащитных людей, которые вполне могут стать заложниками. Так что по его же совету собрание приняло приглашение пелопоннесского города Трезена, изъявившего готовность предоставить убежище женам и детям афинских граждан. Трезен считался родным городом афинского героя Тесея и всегда поддерживал с Афинами дружественные связи. Ну а стада афинских землевладельцев и скотоводов будут переправлены на острова.
Как только физически здоровые граждане соберутся за деревянной стеной, а их семьи будут эвакуированы в Трезен, продолжал Фемистокл, афинские старейшины сформируют правительство в изгнании, с резиденцией на Саламине. Это афинская территория, и, пока триеры смогут удерживать армаду персидского царя на расстоянии, здесь вполне безопасно. Фемистоклу удалось убедить сограждан, что, угрожай афинянам на Саламине хоть какая-то опасность, оракул ни за что не назвал бы остров «божественным».
Афиняне жили налегке. Дома у них были простые, пожитков немного, да и те свободно поддаются перемещению. Сам же Фемистокл, пока в прибрежных водах Аттики сновали триеры и паромы, раздавались рыдания и слова прощания, люди снимались с места, скот грузился на транспортные суда, вернулся в Истм. Тут он сообщил спартанцам и другим союзникам Афин о принятом гражданами решении и от имени города призывал всех «разделить опасности» морской кампании.
Лишь одно афинское сословие решительно воспротивилось всеобщей мобилизации — всадники. Они не могли примириться с мыслью о совместной службе с людьми низших общественных классов. У афинских всадников были собственные начальники, так называемые гипархи, и они готовы были выказать открытое неповиновение не только Фемистоклу, но и всему собранию. Трудную ситуацию разрешил сын Мильтиада, молодой афинянин-патриот Кимон. Не достигнув еще и тридцати лет, он тем не менее благодаря твердому характеру успел стать вожаком всадников. По отношению к Фемистоклу лично он не испытывал никаких особенных чувств, но город любил. Собрав группу друзей, Кимон повел их пешим ходом в Акрополь. Там, на большом жертвеннике, он торжественно посвятил упряжь своего боевого коня Афине Палладе и оставил ее на попечение богини. А затем вместе с друзьями слился с простонародьем и отправился в Фалерон. То ли воодушевленные, то ли пристыженные этим примером, остальные всадники последовали за ними на суда.
