Царевна Аталья росла во дворцах. В столичном Шомроне высился главный оплот царства Израилева. Слоновой костью изукрашены были могучие каменные стены. Девочка любила подолгу разглядывать причудливые узоры, вырезанные на желто-белой тверди бивней, вделанных в кладку. Она мысленно продолжала линии, и они сплетались то в лесных зверей, то в небесных птиц. Творение художника содержит больше, чем оно изображает, и созерцающий воображением своим дополнит скрытое.
Изевель, родительница Атальи, бывало, застанет дочку за мечтательным этим занятием, встанет за спиной ее, погладит по голове и заведет разговор.
– Глаз не оторвать! Правда, Аталья?
– Конечно, матушка!
– Что привиделось тебе?
– Вот змея обернулась вокруг камня. А вон орел – сейчас сложит крылья, ринется вниз и схватит ее!
– Я молоденькой девушкой во дворец этот пришла. Все не могла на чудо расписное налюбоваться! Теперь уж реже стены разглядываю, твой черед настал.
– А почему братики мои красоту не примечают?
– Йорам – карапуз еще. А Ахазья хоть и старше тебя на год, а не солидно ему завитушками ум занимать – мужской гонор в нем уж созрел. Раньше или позже он на трон усядется. Ему о великом думать пристало – о войне, об отечестве, о вере. Мала ты, подрасти и поймешь.
– Жарко сегодня, матушка!
– Посиди у пруда, там прохладнее. Можешь и ноги в воду окунуть. Только рыбок отцовых не обидь. Знаешь ведь, как он любит смотреть на мелькание спинок золотых!
Аталья уселась на каменный берег пруда, разогнала маленькими своими ножками фавориток венценосного родителя и принялась размышлять. “Дворец этот построил дедушка Омри. Он сейчас царь. Он старый, и трудно ему править. Помогает ему отец мой Ахав, сын дедушкин. Они редко дома бывают – всё войны да битвы у них. Красу дворцовую не видят. А когда приезжают, то и не смотрят. Помню, говорила мать, что слоновая кость им для хвастовства нужна – наслаждаются завистью соседних владык. Странно, однако. Вырасту и пойму!”
2
Братья и отец не слишком почитали Аталью, хотя и любили. Ахазье и Йораму подрастающая царевна была по душе непритязательностью пола. Она не соперница и на корону не посягнет. А меж собою отроки хоть и ладили, но сестра все же примечала, как Ахазья порой с подозрением косился на младшего Йорама, а у того нет-нет да и мелькнет зависть в глазах. Время, однако, покажет, что не случилось меж братьями греха войны, и обоим выпало взойти не престол. Это произойдет в будущем, а пока сошел в могилу израильский царь Омри, дед Атальи, и Ахав, отец ее и сын покойного, принял владычество.
