Вывод к этим изречением один: Милана, мечтая и принимая одних людей, остается в одиночестве. Нехватка мужской ласки делает коррективы в поведение. Работая главным редактором в одном из модных журналов, принимая множество комплиментов, похвал и предложений, не может найти того единственного, кто стал бы её особым миром в реальной жизни.
Я продолжала рассуждать, как на всю квартиру заголосил звонок в дверь.
– Кто там? – Страх на долю секунды сковал, отпустил.
– Ера, открывай, это я! – совсем не по девчачьи гаркнула Мила. И все-таки она неисправима.
И уже мы сидим, как недавно с Васькой, на кухне. Точнее, я с сигаретой на балконе, Мила с картами за столом. Перетасовывает колоду, которая её как «кот баюн» успокаивает. На столе бутылка красного сухого вина. Я рассказываю новости.
– Ера, почему ты молчала?! Ладно, Орестов, чёрт с ним, но про всё остальное?!
– Не хотела беспокоить.
– А этот Павел, что он представляет из себя сейчас?
– Да ничего.
– А в общих чертах?
Я кратко описала мужчину, опуская наши недолгие бессмысленные отношения. Милану заинтересовал момент последней встречи, а точнее места.
– Что за клиника?
– Откуда знать? Сказал, что частная.
– И ты не удосужилась хотя бы в Интернете посмотреть.
– Знаешь, не очень до этого было. – И зло выдохнула сигаретный дым.
– Это поправимо. – Милана достала супермодный телефон последней модели, быстро заскользила пальчиком по экрану. Я молча следила за её манипуляциями. Через двадцать минут Милка с удовольствием громко откусила кусочек крекера и заявила, что выполнено.
– Это и есть наш злодей? – Ухмыльнулась я. Пашка же сказал, чтоб данные «хозяина» в сети смотрела.
– Хм, владелец «психушки» – Сафронов Владимир Альбертович сорока девяти лет. Личность незаурядная, но пару раз даже засветился на фотографиях с местной элитой.
– И что это даёт?
– Господин Сафронов ничего, а вот его молодой водитель может и поможет чем.
– Почему?
– Чаще всего они знают слишком много.
– Мила, ты же понимаешь, что пытаться разговорить его совершенно бесполезное занятие. Такие умеют молчать и держать язык за зубами.
– Бесспорно, но вот скажи, насколько я выгляжу?
– Ну, лет на двадцать пять.
– А теперь смотри. – Милка ушла переодеваться. Вернулась в коротеньких черных шортиках, и красном пиджачке, а на ногах аккуратные босоножки на необычайном каблуке. В волосах появились интересные прядки не то серого не то металлического цвета, глаза подведены интригующими стрелками, а в изгибе бровей и сложенных губках с алой помадой читается вызов и интрига. Девочка-конфетка.
