Огромное количество полицейских окружили весь зал, никого не выпуская даже в туалет. Проверяли всех. Вот и прилетели домой. Теперь уж точно всё закончится. Через минуту разнёсся слух по всему залу, что ищут украденную картину Моне. Совсем весело стало.
На таможенный осмотр подошла очередь Китайца. Конечно же, его сразу пропустили. Теперь всё стало ясно. Он предполагал, что будет обыск и спрятал картину, чтобы потом её спокойно достать. Молодец, конечно.
В зале оставалось всё меньше и меньше людей. Мы с необъяснимой жалостью посмотрели друг на друга и тяжело вздохнули.
«Девочки, проходите сюда…»
Ну, всё. Это конец.
Мы медленно поползли к женщине, которая нас позвала на осмотр. Ну, вот и дождались, девочки. Сейчас у нас достанут картину и ничего тут не докажешь. Словом, настал и наш звёздный час. Приехали, называется…
…И в этот самый момент. Да-да-да… И в эту самую секунду случилось чудо. Это было так неожиданно, странно, нереально, что мы с Зарой так и застыли с открытыми ртами в позе древней скульптуры.
Полицейские вдруг побежали куда-то. Кто-то громко орал по рации, кто-то махал руками в сторону самолётов, стоявших за окном, началась суета, и в этот момент женщина, которая нас звала на контроль – показала нам в сторону выхода, что мол, девочки, проходите скорее, больше никто вас не задерживает. И в эту же секунду до нас долетела фраза, что в самолёте обнаружена картина, и теперь все свободны.
Мы, не закрывая рта, и, затаив дыхание, быстренько рванулись к выходу, боясь, что в любой момент нас могут вернуть. И, только оказавшись на улице, мы вздохнули полной грудью и с радостью залезли в автобус, не веря в то, что уже всё позади.
Решив, что завтра прямо с утра мы идём в полицию и всё рассказываем, мы перешли на тему о том, как нас сейчас встретят дома. Как ни странно – было совсем не страшно. В принципе, так оно и получилось. Все были уверены, что мы находимся в поездке с классом, и поэтому на все вопросы я что-то уверенно отвечала, а потом просто пошла спать, сказав, что очень устала. Да и выглядела я, наверное, действительно, уставшей.
На следующее утро мы не пошли в школу, а сразу же направились в полицию. Мы решили в начале не говорить про чемоданчик с деньгами, про самолёт, и про то, что картина Моне у нас. Но всё, что происходило с нами в Лиссабоне, мы рассказали. Правда, тоже не всё. Нам было нужно, чтобы они заинтересовались Китайцем, Молодым человеком и комиссаром. Про Катиного папу они ничего не поняли. То, что он был родственником девочки, с которой мы учились, – это их не заинтересовало. Больше всего они расспрашивали про Китайца. В принципе, это была и наша версия, что Катин папа – слишком мелкая фигура во всём спектакле, а вот Китаец – здесь всё не просто, и, может быть, даже мы дали интересные факты, которые смогут помочь расследованию.
