Разве способны мы равняться с инженерной мыслью и изяществом решений нашей планеты, создавшей такую совершенную форму?
Мой отец любил медуз всецело и беззаветно. Вспоминаю, как мы сидели с ним рядом –
я будто бы до сих пор чувствую тепло его плеча – склонённые над детской энциклопедией, и он восклицает голосом, полным благоговейного огня:
– Вот они, Софьюшка! Медузы. Они точно всё знают. Именно с них началась наша жизнь, настоящая! Именно им мы всем обязаны!
Потом он начинает объяснять про то, как после смерти медузы, медленно кружась, падают на дно океана и насыщают атмосферу кислородом, так необходимым для развития жизни.
Я стараюсь запомнить каждое его словечко, задерживаю дыхание, прижимаюсь к нему, и мне передаётся вся его любовь и взрывной энтузиазм.
–Я люблю медуз! – кричу я, прыгая по дивану. – А мы полетим с тобой в космос вместе, папа? А ты покажешь мне свой Энцелад?
– Конечно, – отзывается он, хохочет, подбрасывая меня к потолку. – Ты только дорасти, Соня! У нас впереди столько всего интересного.
Ты только дождись, папа… Ты ведь ещё ждёшь?
Проверив точность автоматического полива, я закрываю отсек и возвращаюсь к рабочему месту. На столе стоит контейнер с медузами – они другие, это видно невооружённым глазом. На самом деле космические. Несколько дней назад они вернулись из космической экспедиции, родившиеся у обычных земных медуз прямо на корабле. Они другие, это видно сразу, и сердце моё сжимается от тоски и тревоги.
Космические малыши. Дети невесомости, которые совершенно дезориентированы на нашей планете. Их движения не похожи на танец, скорее на неуклюжие попытки и слепое исследование пространства. Попытки к жизни, жалкие потуги.
Этот вид медуз – turritopsis nutricula – называют бессмертными. Опустившись на дно океана и пережив краткую стадию перерождения, они снова формируются в медуз.
Так что же их ждёт теперь? Страшное существование, обречённое на вечное страдание?
Космические дети, очередные жертвы великой и безжалостной науки.
Но если… если папа был прав? Тем более если есть хоть один шанс вернуться домой, почему бы им не воспользоваться?
Я замираю, и моё сердце совершает какой-то невероятный прыжок в ледяную пропасть, чтобы тут же вернуться с разгорающейся искрой.
Хватаю контейнер – слишком тяжёлый, чтобы совершить необдуманный поступок. Но моё решение из другой серии, это зерно слишком долго зрело и сейчас упало в самую благодатную почву. Это решение – конец привычного, фатальный конец старого и начало новой жизни. Жизни, которая больше всего соответствует мне сегодняшней и настоящей.
