«Что же делать? Что же мне теперь делать»? – крутилось в голове.
Как сказала приятельница, а муж у неё был юрист, ребёночку в свидетельство о рождении всё равно впишут имя Виктора, потому что они все ещё женаты. И Виктор вряд ли решиться прилюдно объявить, что это вовсе не его ребёнок…
«Ну и ладно, как только ребёнок родится, я и сама смогу подать заявление на получение квартиры. На учёт по беременности уже встала, а в досье в графе „отец“ вписан Виктор.»
Нелли поднялась на четвереньки и двинулась в сторону открытой двери. Каждый шаг давался с трудом. Дыхания не хватало. Из разбитой коленки сочилась кровь и пачкала траву. Кровь из носа течь перестала, но глаза едва открывались. Женщина ощутила, что не может больше дышать…
Нелли очнулась и даже не сразу поняла, где она и что происходит. Постепенно вспомнила произошедшее и застонала. Она всё ещё лежала в кустах, только теперь на небе сияла яркая луна.
«Может быть и хорошо, что уже ночь. Меня так никто не увидит», – Нелли осмотрела дорожку.
Никого. Всё тихо. Нелли попыталась подняться. Это ей удалось. Держась за кусты, она медленно побрела в подъезд.
СССР, Москва.
Полковник Поляков стремительным шагом шёл по больничному коридору. Казалось, что лихорадочное нетерпение волнами расходится и заставляет людей вокруг него вздрагивать. Полковник Поляков вошёл в палату и остановился перед доктором, буравя его взглядом:
– Когда можно забрать ребёнка?
Врач выдержал напористый взгляд полковника и спокойно ответил:
– Рекомендую оставить её здесь, в госпитале. Мы делаем всё, что в наших силах, но девочка перенесла клиническую смерть. Мы с трудом смогли вернуть её к жизни. Реакция, на проводимое лечение, очень незначительная. И потом, она в очень подавленном состоянии, отказывается кушать. Придя в сознание, плачет.
Полковник Поляков лишь раздражённо фыркнул:
– И что теперь? Кормите её насильно! В чём проблема? Или укол ей какой-нибудь вколите, чтобы она не выпендривалась!
Доктор слегка нахмурился:
– О чем вы говорите? Ребёнку года три, три с половиной. У неё хорошо залеченный шрам на лице. Она не говорит по-русски. Кто эта девочка?
– А вот это вас абсолютно не касается! Она должна выжить, а вот её настроение вас не должно волновать! Не ест – кормите насильно, не пьёт, так влейте ей воду в глотку! Отказывается принимать лекарство, значит впрысните ей его через укол. Мне что ли вас учить? – зло прорычал полковник Поляков.
Он стремительно вышел из госпиталя, сел в сияющую полировкой «Волгу», нервно хлопнул дверью и рыкнул на водителя:
