– Где Евгений? – спрашиваю я маму
– Его поселили к другим, молодым. Тут все делится по возрасту. Только нам разрешили есть одной семьей здесь. Остальные едят в своих комнатах. И еще надо работать. Ты не бойся работу дают по силам. Но мы будем видеться лишь за обедом. Такие правила. – мама говорила уже не шепотом, эту информацию видимо можно было разглашать, и она еще раз обняла меня. – Обед заканчивается доченька, мы должны идти, ты оставайся тут, пока за тобой не придут. Завтра снова встретимся здесь.
После маминых слов мне стало как-то не по себе. Бабуля обняла меня на прощанье, сестра поцеловала и дала в руку небольшой, золотой камешек. В голове было столько вопросов.
Я проводила взглядом свою семью, Олег почему-то был мрачен, Луиза помахала мне на прощанье, я ответила ей тем же, и медленно приступила к еде. Что вообще все это значит? Почему я не могу быть с родными? И как понимать то, что тут все делится по возрасту. Мне казалось небезопасным задавать все эти вопросы маме, да и откуда она знала на них ответы, если сама находилась здесь дольше меня максимум на одни сутки.
Еда была вкусной, я съела все, что положила мама в тарелку, а потом в зал вошёл он.
Женя двигался медленно, как-то необычно, он подошел ко мне и тихо произнёс: «Привет, я рад, что ты нашлась.» – Это было так странно, он не произнёс больше ни слова, увидев на столике не тронутые лепешки, он быстро спрятал их под одеждой. Я хотела было спросить, но посчитала это лишним, а рыбу, он начал быстро есть, словно в ней не было костей, стараясь проглотить ее как можно скорее. Потом быстро сказал мне: «Есть это нельзя, но и оставлять опасно!»
В голове складывался пазл. Не зря мама предупреждала меня. В еду что-то добавляли. И вскоре я в этом убедилась.
Пришла та самая женщина. Она вела нас по длинному коридору, миновав который мы вышли из здания, и прошлись по мосту. Он высился над водой и вел к отдельному стоявшему, большому каменному дому с колоннами на входе, и что самое удивительное он был без окон.
Внутри приглушённый свет и большой коридор без дверей. Стены были словно песочные, все выровнены песочной штукатуркой, и ни единой двери, длинные пустые стены. Мы шли все глубже, в сердце здания, тогда женщина обернулась и посмотрела на Женю.
– Что ты выбираешь,– сказала она,– Чем будешь заниматься сегодня?
Он странно себя повёл, хотел было потрогать голову или закрыться от меня, но потом сказал: «Сегодня я буду делать маникюр.» Что? Маникюр? Хотелось заглянуть в лицо и спросить все ли хорошо, но я вовремя опомнилась, он ел запрещённую еду со стола, а она явно была чем то накачена.
