Таскув снова обратилась к обручью, и на этот раз духи указали ей на тонкий и незаметный поначалу ручеёк жизни Ижеслава. Он давно уж не заполнял до краёв старое русло, но продолжал течь по самому его дну, неровно и медленно. Плохо дело.
– Он жив, – проговорила Таскув, открывая глаза.
Протянула обручье назад Смилану. Их пальцы на миг соприкоснулись, лёгкое покалывание пронеслось до запястья – отголоски жизненной силы, которую она только что чувствовала. А показалось, словно по коже скользнуло его дыхание.
– Что же за хворь с ним приключилась? – нетерпеливо спросил Отомаш.
– Это я смогу сказать, если увижу его. Пока только я узнала, что жизнь его не иссякла. Но времени осталось немного.
– Так ты поедешь с нами, светлая аги? – искоса глянул на неё Смилан, поправляя снова надетое обручье.
– Можешь просить, что хочешь, – добавил воевода. – Любой твой наказ уважим.
– Что бы я ни попросила, – вздохнула Таскув, – мы не успеем доехать до остяков. Он умрёт.
Отомаш открыл было рот, чтобы, верно, возмутиться, но смолчал. Такое не каждый день услышишь.
– И что же делать? – проговорил он, озадаченно проведя ладонью по затылку. – Мы так торопились…
Таскув не смогла сразу придумать, что ему ответить. Правду сказать, такое случалось с ней впервые. Первый раз она осознавала, что не успеет излечить человека, хотя за свою не слишком длинную жизнь помогала многим и справлялась даже со страшными ранами, которые получали порой мужчины на охоте, столкнувшись с медведем или вепрем.
– Мне нужно подумать, – наконец сказала она.
Ведь под десятком ожидающих взглядов даже мысли вместе собрать трудно, где уж дать дельный совет. А просто так отмахнуться она теперь не могла. Что-то царапнуло внутри от вида иссыхающего ручья жизни в огромном русле. Насколько же полноводна была река раньше! Она была такой же могучей, как у Смилана теперь. Жалко, если зачахнет совсем. Ланки-эква не оставила бы сильного человека в беде.
– Подумать?! – вдруг взвился Смилан. Уж этакого пыла от него трудно было ожидать, он только и молчал почти всё время. – Ты же сама сказала, светлая аги, что ему недолго осталось. Куда же тратить время еще больше?
Отомаш взял его за плечо и, склонившись к уху, что-то тихо сказал. Тот только сбросил отцовскую руку и дёрнул желваками.
– Что ты требуешь от нас? – громко и угрожающе возразил Альвали. – Вам благодарить нужно всех ваших богов за то, что мы вас приняли и выслушали. Ваш вождь нам никто. И ещё свежа память о том, как вы гнали нас с наших земель. Убивали наших людей и забирали наше добро.
