Она вытерла рукавом халата клавиатуру и застучала по клавишам: «Сегодня три месяца и три дня, как ты оставил меня, любимый. А значит, мне надо учиться жить заново».
Катя сняла с головы полотенце и вытерла залитое слезами лицо. Выключила компьютер и поплелась в пустую спальню. Повалилась на ставшую огромной после смерти Димы кровать. Натянула на себя одеяло и провалилась в липкий, душный, без сновидений, сон.
Максим
19 июля 2020 года, воскресенье
Мать, конечно, расстаралась: стол накрыла со всей широтой деревенской души!
Максим вытер распаренное после бани лицо. Отец истопил на славу — от жара уши скручивались.
Максим с осуждением поглядывал на запотевшую до матовости бутылку «Пшеничной». Кто же в такую жару алкоголь пьет?! Глядел на тесный кружок хрустальных стопок подле нее, кувшин с пенящимся квасом, бутылку темного стекла с минералкой, щедро посыпанную зеленым луком разделанную селедку, тонко порезанную, почти до прозрачности, красную рыбу, аккуратно разложенную на небольшом продолговатом блюде, тушеное до красноватой коричневатости мясо в эмалированной миске, остро пахнущую чесноком и специями колбасную нарезку местного производства… Всего и не перечислишь! Желудок скрутили голодные спазмы.
Именно об этом мечтал Максим, пробираясь по горячим, гудящим днем и ночью, дышащим асфальтовым смрадом трассам. Все трое суток пути — думы о горячей, пропахшей березовым веником и душистыми травами бане и о хлебосольном щедром угощении за родительским столом! Да и мать с отцом обнять не терпелось — соскучился страшно!
— Давай, сынок, разливай! За приезд твой долгожданный выпьем! — подал голос отец. Он глядел на сына со смесью тоски и радости в глазах.
Максим вздохнул и взял бутылку. Водку он не пил, и вообще, спиртное употреблял редко.
— С приездом! — мать по-мужски, одним глотком опрокинула водку в рот. Поморщившись, захрустела малосольным огурцом. Отец тяжело вздохнул, но два глотка сделал. Максим даже не пригубил.
«Всегда она так — по-мужски! — заметил про себя Максим. — Хватка у нее железная. А сама как девчонка: стройная, стрижка современная и лицо почти без морщин! Не скажешь, что за пятьдесят и работа… — он на секунду задумался, — нервная. Да, не бабская у нее работа, это точно! Не каждый мужик осилит», — к сердцу подступила щемящая жалость.
Он плеснул в стакан минералки, жадно выпил и набросился на еду.
— А теперь — за здоровье! Чтоб «зараза» обошла нас стороной. — Лицо отца сделалось строгим и печальным. Вдруг он торопливо спросил: — Ты поживешь пока с нами, сынок? А может, совсем останешься? Чем на чужой стороне лучше?! — в глазах под нависшими бровями застыла надежда.
