–Что будет, если я не попрошу убить меня? – Аня смотрела в огонь и вспоминала горящий рушащийся дом, боль от ожогов, запах жареного мяса и воодушевленные голоса родителей, распевающих какие-то псалмы собственного сочинения.
– Мы раздобудем одежду, по мере необходимости будем добывать еду и доживём до Страшного Суда, постаравшись получить как можно больше кайфа в оставшееся у нас время. А потом каждому воздастся по делам. Меня, наверное, сразу на Нижний Круг. А тебя – как каяться будешь.
– Ты так спокойно об этом говоришь…
– Я говорил, что меня сложно назвать человеком. – Агасфер перевернул сосиски и криво улыбнулся. – К десятому веку я понял, что смертность – основа человечности.
– А как ты научился разжигать огонь прикосновением?
– Никак. Думаю, это побочный продукт моего проклятия. – Увидев недоумение на лице Ани, Агасфер снял сосиски с огня и протянул девушке. – Ешь, это сложно и долго объяснять.
– Значит ли это, что либо я ем, либо ты рассказываешь? – Аня с сомнением посмотрела на сосиску. Всю её сознательную жизнь любопытство оказывалось сильнее голода.
– Это значит, что ты будешь есть, я рассказывать. И возьми из коробка хлеб и капусту, их лучше съесть побыстрее. – Девушка устроилась перед костром с бутербродом, Агасфер задумчиво почесал переносицу и начал рассказывать. – Когда Назарянин проклял меня – он пожелал, чтобы я жил вечно. Для этого мира его желание – закон. Пока понятно? – Аня кивнула, не в силах оторваться от второго бутерброда. – Теперь смотри: в ситуации, когда я могу умереть, у реальности в любом случае есть несколько вариантов, как меня спасти. Видимо, в самый первый раз было проще отклонить летящие в меня камни или подставить под них кого-то другого, чем не допустить смерти от поражения мозга или ещё что-нибудь важного. В ситуациях, когда меня ранят, работает ускоренная регенерация. Наверное, это логичнее, чем делать что-то вроде каменной кожи. Насколько я понимаю, здесь используются те же механизмы, что и в моём бессмертии. Это уже тебе, биологу, виднее. Так вот, однажды я попал в очень неприятную ситуацию: я был серьезно ранен и не имел никакой возможности добраться до человеческого жилья. Если совсем честно, то было это в Арктике. Я подрался с белым медведем и лежал на куске земли, где была растительность, замерзающий и истекающий кровью. Тогда я понял, что могу разжечь костёр одним прикосновением. Думаю, это было проще сделать, чем вывести на меня какого-то крупного пушистого зверя, который бы не пожелал меня сожрать.
