Речные коньки следили за порядком под водой. Когда Акула бросился на пузырь, тем самым нарушив негласное правило абсолютного покоя, коньки решили срочно вернуть его в ряды ленивых пленников. Свистом подозвали они Акулу и приказали продолжить брошенный отдых. Друзей, плотно застрявших в водорослях, коньки не увидели, подумав, что Акула просто решил поразмять мышцы. Теперь, когда все вернулось на свои места, и пленники вернулись к своим занятиям, процессия коньков удалилась. Наши друзья переводили дух.
– Предлагаю выбираться отсюда и не трогать Акулу, предложил Габриэль.
– Хочешь бросить его здесь, начал сердиться Лер-Лерок.
– По-моему, ему здесь очень даже неплохо, и у него появились новые друзья, обиженно выпятил нижнюю губу Габриэль.
– Акула не в себе, и наш долг спасти его.
– Даже, если мы погибнем, невинно продолжил Габриэль.
– Мы не погибнем. Мы обязательно выберемся отсюда, вместе с Акулой, твердо сказал Лер-Лерок.
– Да, но как? Пока мы застряли здесь, а Акула загорает, на радость Лень-реке, и мы ничем не можем ему помочь? Мы даже не знаем, как нам вырваться из объятий этих смертоносных водорослей.
– Мы что-нибудь придумаем, Габриэль, Лер-Лерок положил ему лапу на холку, и Габриэль разрыдался.
– У меня тонкая душевная организация, я слишком чувствителен для таких приключений, я хочу домой, всхлипывал он. Брунька прижался к Габриэлю и начал успокоительно урчать. Лер-Лерок по-прежнему гладил его по гриве. Хокка был печален и молчалив.
А в это время под ними шла ожесточенная дискуссия.
***
В дебрях водорослей проживало семейство возмущенных крабов. От обычных крабов они отличались, во-первых, своим окрасом. Крабы были абсолютно прозрачными, что давало им возможность не попадаться на глаза речным конькам, и не участвовать в плане Лень-реки по превращению всех существ в водоросли. Во-вторых, любое действие, или движение, любое событие вызывало у крабов гневное возмущение по поводу и без. Они постоянно спорили друг с другом, возмущенно жестикулируя своими прозрачными клешнями, постоянно жаловались друг на друга и на все, что их окружает.
Крабы-старожилы восхваляли прежние времена, когда все было по-другому, и считали молодежь – возмутительно невоспитанной. Крабы же нового поколения, возмущались оттого, что возмущаются старые крабы, и не дают им спокойно прожить свою молодость. И так продолжалось из поколения в поколение. В общем, династия возмущенных крабов полностью оправдывала свое название.
