– Где-то я уже слышал эту мелодию, встрепенулся Йетих. Он внимательно посмотрел на вождей, и спросил.
– Не пролетели ли здесь малинки? Это ведь их мелодию вы напеваете?
– Нет, отрезали разом Чуктор и Гектор. Йетих вздохнул.
– Но здесь пролетали летучие рыбки, добавил Гектор, мы хотели их спрятать, но поняли, что нам их не удержать.
– Мы поняли тоже самое, сказал Чуктор.
Друзья переглянулись, – значит, малинки были здесь, сказал Габриэль.
– Значит, мы движемся в верном направлении, приободрился Лер-Лерок. Они возвращались в долину, чтобы попрощаться с Танистрофеем.
– Вот, пожалуй, и все, сказал Лер-Лерок. Радужное дерево вырастет, и не допустит обрушения утеса. Дом синекрылов и мокроносов спасен, стоило им только объединиться. Нам пора отправляться. Вернувшись к озеру, друзья встретили ослепленного счастьем Танистрофея. На спине у него сидел огненный леМурр.
– Он вернулся! Он за мной вернулся, кричал Танистрофей самым счастливым голосом, на который был способен, а леМурр тепло обнимал его за шею.
– Вот теперь можно отправляться, заключил Акула, и друзья тихонько улетели.
Два племени с жаром,
Боролись за миф,
Их труд оценил бы Сизиф.
***
Завтра встретило их бешено ярким солнцем, ворвавшимся в их спокойное, размеренное утро. Никому не хотелось вставать.
– Когда светит такое яркое солнце, хочется лежать под сенью лютиков, и медитировать, подумал Лер-Лерок.
– Хорошо бы сейчас качаться на волнах, ловя на себе эти яркие лучи, подумал Акула.
– Я бы лежал в гамаке и не двигался, а Акула с Лер-Лерком меня бы раскачивали, подумал Габриэль. Что подумал в этот момент брунька, нам неизвестно, ибо он по-прежнему жался к ногам Лер-Лерка и довольно урчал. Еще вчера они попрощались с Йетихом, Синим Тигром и Мамонтом, еще вчера они спасли мрачную долину от завала, еще вчера они были готовы мчаться друг другу на помощь за тридевять земель, но сегодня…
Сегодня был какой-то особенно ленивый день. Они остановились на берегу речки и здесь же заночевали. Наловив рыбы, и с удовольствием поужинав, друзья улеглись прямо на берегу. Они не знали, что это был берег Лень-реки. Сегодняшний день не предвещал никаких событий. Лер-Лерок лежал, и лениво смотрел в небо, даже думать было лень.
– Почему я должен куда-то идти? Почему я не могу остаться здесь, на этом берегу, и жить в свое удовольствие? А почему, собственно не могу? Останусь-ка я здесь, подумал Лер-Лерок и закрыл глаза. Габриэль тоже не вставал. Он не расправлял крылья, не подставлял мордочку солнечным лучам, не делал того, с чего обычно начинал свой день. Акула пыльным мешком лежал в воде. Половина туловища была на берегу. Плавать совсем не хотелось, и он просто лежал головой на песке. Неподалеку валялся смятый, никому ненужный пузырь. Даже брунька не урчал. Маленьким пушистым комочком он лежал у ног Лер-Лерка. Со стороны это было довольно странное зрелище. Четверо няшных существ лежат в разных позах, не двигаясь, и не разговаривая друг с другом. Они не больны, и не умирают, просто их одолела тягучая, всесильная лень.
