– Паша, что значит, ты его не видел?! Максим, Максимка! Как можно ребенка не видеть!?
– Я думал, ты его за руку держишь!
– Я же стояла у дверей на выход, а вы вдвоем – напротив. Господи, Паша, что делать?! Ты хоть понимаешь, что ребенок потерялся! Что будет теперь?! Где мы его найдем?!
Как мужчина и руководитель среднего звена, Папа твердо сказал:
– Найдем. Успокойся. Сейчас в полицию сообщим, и его найдут.
Но, повернувшись спиной к жене, ища глазами полицейского, Папа все же подумал: «Как найти семилетнего ребенка в метро? Он и читать еще толком не умеет…»
Вскоре Мама и Папа сидели в отделении полиции, а майор Светлов читал заявление.
– Как же вы его потеряли? – спросил он, дочитав до конца.
Родители переглянулись.
– Я думал, он к жене подошел, она думала, что он со мной. Вышли на перрон – Макса нет. Туда-сюда, звали, а его нет.
– М-да, на «Комсомольской» детей хоть под мышку бери, – обронил майор со вздохом. – Итак, восстанавливаем ход событий: ехали от «Севастопольской» с пересадкой на «Боровицкой», вышли на «Комсомольской», ребенок остался в поезде. Куда ехали-то?
– К друзьям в Клязьму, – поспешила ответить Мама. – Ты Свете с Димой позвонил бы, сказал, что не приедем? – обратилась она к Папе.
– Подождут, – буркнул Папа. – Что, Макс не найдется, что ли? Еще и приедем к ним до вечера, вон, только двенадцать часов.
Майор отдал протокол на подпись.
– Скажите, – обратилась Мама, – а вообще, часто такие случаи бывают? Ну, вот если дети теряются, их быстро находят?
Светлов пожал плечами.
– Редко, конечно, но случаи все разные. Иной раз бывает, ребенок катается на метро и катается, а взрослые валидол сосут. Маленьких быстро находят, зато семилетки и старше уже сами с усами.
Папа рассмеялся:
– Это про нашего Макса! Обожает метро! По-моему, так и ездил бы сам! – Мама вымученно улыбнулась.
Майор отвел взгляд, но в голосе была слышна укоризна:
– Пока еще разметки нет в метро, где встретиться. Поэтому всегда говорим родителям: не отпускайте детей, следите, особенно если малые такие шустрые.
Он перевел взгляд на часы:
– Значит, ищем по всей красной ветке. Сами оставайтесь на станции. Никакой самодеятельности! Не найдем на красной ветке, дадим сообщение по всему метрополитену.
Мама поджала губы, сдерживая слезы.
Когда поезд въехал на станцию, люди кинулись на выход и все выходили, выходили, выходили. Я отвернулся: было неинтересно. Мне показалось, что меня окликнули, но я решил, что родители просто сядут где-то, а я буду смотреть в окно. И вот я стоял и смотрел, как пролетают трубы и провода, какие разные стены на станциях. А потом я услышал: «Поезд дальше не идет. Просьба освободить вагоны».
