– Двойная пенсия – так мы ее называем здесь, в офисе, – гарантирует, что клиент не станет на старости лет просить милостыню, даже если у него не будет других средств к существованию. Человек может вернуться на Землю и жить спокойно до конца дней.
Я добросовестно кивал.
– Но конечно, – Хендерсон назидательно потряс толстым пальцем, – эти люди все равно не подлежат страховке. Это пенсионная программа, а не страховая. Выплаты может получать только сам клиент.
Вот тут-то и была хитрость. Я знал кое-какую статистику по нестрахуемым, особенно по исследователям Пояса. Немногие из них доживали до сорока пяти, а те немногие, что возвращались домой, не протягивали больше года-двух. Человек, проведший последние двадцать – тридцать лет на астероидах, потом, на Земле, просто угасал.
Нужна была компания типа нашей, чтобы придумать такой вид рэкета. В большинстве страховых компаний под “нестрахуемыми” подразумевались те, кого профессия или привычки слишком часто делали объектом некрологов. Для Танжерской же компании это были люди, на которых она не могла заработать.
– Ну вот, – продолжил Хендерсон значительно, – теперь мы подошли к делу. – Порывшись, он извлек нужную папку, поглядел на ее гладкую обложку и, пожевав губами, объявил:
– Одним из наших клиентов по этой схеме был человек по имени Джефф Маккэн.
– Был? – повторил я.
Кивком признав мою сообразительность, Хендерсон тяжко вздохнул и потряс папкой.
– Да, правильно, он мертв. Обычно на этом все заканчивается. Но в данном случае возникли сложности.
Естественно. Иначе зачем бы им понадобился я. Но я знал, что Хендерсона лучше не торопить. Делая вид, что я – весь внимание, и думая о постороннем, я ждал, когда он доберется до сути.
– Спустя две недели после его кончины, – сказал он, – мы получили заявление о возврате денег по его полису.
– Возврате? – Ни о чем подобном я не слышал. В нашей компании такого не бывало. Мы никогда не возвращали деньги.
– Видишь ли, это особый случай, – пояснил Хендерсон, – поскольку это не страховой полис, а пенсионная программа, то клиент может в любой момент из нее выйти, получив семьдесят пять процентов своих взносов. Законом это предусмотрено.
– Ага, я понял. Закон провели через международный комитет по финансовым операциям, а страховое лобби его проглядело.
– Но заметь, – продолжал Хендерсон, – заявление поступило через две недели после кончины клиента.
– Вы же сказали, что никто больше получателем быть не может, – удивился я.
