– Здравствуйте, – поздоровался Вовка.
Ему оживлённо ответили. А ребята, побросав свои занятия, подошли к нему. «У них здесь тепло», – почувствовал он и снял фуфайку. Малыши с напряжённым вниманием смотрели на его авоську. Вовка вынул из неё свёрток, подал его самому маленькому.
– Русланчик, отнеси-ка это на общий стол.
– Ладно, – просиял он личиком.
Осознавая важность своей миссии и всем своим видом показывая взваленную на него тяжесть, малыш в сопровождении «почётного эскорта» отнёс на стол доверенный ему свёрток. Алия развернула бумагу и тихо ахнула. Зато Федька своих эмоций не сдерживал. «Здесь рыба!» – радостным воплем оповестил он всех. Взрослые тут же потянулись к столу. Олег Павлович, увидев приношение, воскликнул:
– О-о! Какая симпатичная рыбка. Видно, я не напрасно завёл себе аквариум, – шутя, похлопал он себя по животу.
«И в этом положении он ещё может шутить», – ужаснулся Вовка.
– А как эти рыбки называются? – спросила Алия.
– Окуни, – ответил он.
– А почему у них полоски нарисованы? – удивлённо спросил Федя.
– Для маскировки, – пояснил Вовка. – У них всё как на войне: и в засадах сидят, и нападают, и прячутся.
– Они такие хитрые? – заговорщицки прошептал Русланчик.
– Да, хитрые, – согласился Вовка. – У них страшная жизнь.
– Не страшней, чем у нас, – заметила Светлана, мать Феди.
Поговорив ещё минут десять, Вовка поднялся.
– Мне уже пора. Скоро тётя придёт с работы, а в доме не топлено. Пойду я. Бывайте здоровы!
– И ты будь здоров, дружок, – задумчиво кивнул ему Олег Павлович.
А тётя Клава, провожая Вовку, ласково погладила его по голове и сказала:
– Спасибо тебе, сынок. У тебя добрая душа, православная. Ты к нам приходишь и будто свету в лукошке приносишь. В который уж раз возвращаешь нам надежду.
– До свиданья.
Тётя Клава перекрестила его.
– Спаси тебя Христос.
Тётя Мария пришла серая от усталости, задумчивая, скучная. Села у печки. Вовка помог ей снять валенки, подал нагретые бурки, лёгкие, из фетра. Она сунула в них ноги, облегчённо вздохнула.
– Спасибо.
– Как дела, тётя? – спросил мальчик.
– Неважные дела: завод еле дышит – электроэнергии не хватает. Больше стоим, чем работаем. Такое отчаяние охватывает… Ну, а у тебя что нового?
Вовка подал ей таз, откинул рушник, спросил?
– Что будем с ней делать?
У тёти Марии глаза расширились, наполнились тихими слезами. Она потрогала налима.
– Свежая рыба? Боже! Откуда?
– С Невы, тётя.
– А я ещё с порога уловила запах, подумала: не иначе галлюцинации, – лихорадочной скороговоркой сказала она. Взяла судака и стала с упоением нюхать его, целовать. – Этот запах – такое наслаждение, не передать. От него с ума можно сойти.
