– А что Наташа, дома? – напряжённо спросила Агнесса Ильинична.
– Нет её… больше, – ответил он.
Галка испуганно отшатнулась. Агнесса Ильинична как-то обречённо, с болью и осуждением, взглянула на него.
– Я так и подумала. Иначе бы… она уже… здесь была.
– Да, – согласился Вовка. – Она там сидит, на кухне, под ней лужа крови. Осколок в спине, наверно.
– А Сонечка?
– Не знает. Она в комнате спала.
– Бе-да-а, – Агнесса Ильинична тяжело привалилась к косяку двери.
– В восьмой квартире тоже все умерли… – сказал Вовка.
– Ой, беда, – сокрушённо покачала она головой. – Как перетерпеть всё это? Как пережить все потери, что обрушиваются на нас? А ведь мы с мужем в их компании совсем недавно целую ночь прогуляли по Ленинграду.
– Белые ночи провожали? – спросила девочка.
– Да, Галочка, – с невыразимой скорбью в глазах ответила женщина. – А теперь вот и не знаю, сможем ли мы пережить эти чёрные дни и ещё хоть раз увидеть белые ночи, насладиться мирной тишиной, надышаться ароматом цветущих садов? Возможно ли это?
– Даже не сомневайтесь, – спокойным уверенным голосом сказал Вовка. – Наши уже под Москвой наступают, и Тихвин назад отбили, скоро и Мурманскую дорогу от финнов очистят, – живи не хочу.
Агнесса Ильинична жалко улыбнулась.
– Действительно, живи, не хочу.
– Галка, как у тебя со временем? – спросил девочку Вовка. – А то здесь работы часа на три-четыре. Если останешься, то я провожу тебя до Весёлого. Только домой попадёшь не раньше восьми.
– Нет, извини, это слишком поздно. Я маму не предупредила.
– Понимаю. А я, как видишь, должен остаться, – сказал мальчик. Он заглянул под кровать, вытащил из-под неё топор. – Пойдём, провожу, заодно для печки дров поищу на пожарище, пока не стемнело. Не то здесь и околеть недолго. Агнесса Ильинична, я скоро приду.
– Хорошо, Вова, заходи. А тебе, Галя, счастливого пути.
– До свиданья.
Вовка на улице распрощался с Галей и пошёл обследовать всё ещё исходившие дымком развалины. Ему удалось отыскать и с помощью топора извлечь несколько обгоревших обломков стропил. Четыре из них он затащил в седьмую квартиру, а последний обломок принёс в шестую – к Агнессе Ильиничне. Взял у неё молоток и гвозди. И вместе с ней отправился на первый этаж в третью квартиру. Вовка свернул налево, к шкафу, а женщина зашла в кухню. Через несколько секунд она уже была в комнате: села на кровать и, пока мальчик работал, не проронила ни слова.
А Вовка между тем, распахнув дверцы, обследовал заднюю стенку шкафа. «Цельная. Отлично, – размышлял он. – Отодвинуть шкаф не смогу. Ну так и не надо». Найдя досочку от ящика, вероятно, припасённую хозяйкой для лучин, и подкладывая её под удар изнутри по краю задней стенки, Вовка быстро отбил её. Отсоединив стенку, он вытащил её из-за шкафа и примерил к окну, – ещё и лишнее. Пошарив рукой под комодом, мальчик отыскал и ножовку.
