– А если будете тонуть или гореть, вас это не испугает? – искренне удивился мальчик.
Матрос возмущённо выпучил глаза, а старшина рассмеялся и сказал:
– Вот так-то, Силкин. Инстинктом самосохранения тоже управляет страх. Запомни это. Пойдём, Вовка, – приобнял он мальчика, – а то так и ночь пройдёт.
Когда они отошли метров на двести, старшина сказал:
– А по поводу убитого тобой немца не переживай, а лучше вспомни, что это именно он поставил тебя перед выбором: убей или умри. Ты всё правильно сделал, и греха на тебе нет. Более того, как защитник нашего города, ты оказал ему добрую услугу. Ведь нам всем как воздух нужна победа, и ничего другого.
– Извините, а когда мне исполнится пятнадцать, как я смогу найти вас?
– Очень просто. Когда придёшь на базу, передашь часовому, что ты прибыл к старшине Краско. Мне передадут, не сомневайся. А я о тебе со своим капитаном поговорю. Будь уверен.
Глава 3. «Зажигалка»
Для Вовки воскресенье началось с артобстрела. Снаряды падали где-то недалеко: то слева, то справа. Дом слегка подрагивал, противно дребезжали стекла. Мальчик уже понял: лучше не прислушиваться, иначе ожидание становится все тревожней и тревожней.
Вовка умылся, съел три варёные картофелины с растительным маслом, попил холодного чая с сахаром, и стал собираться в госпиталь к Платону Ивановичу. Пора проведать мастера. Он взял приготовленный с вечера свёрток с десятком орехов и коробочкой какао-порошка и вышел на улицу. Проходя мимо соседнего подъезда, мальчик увидел сидящую на скамейке дворничиху. Она то ли задумалась, то ли задремала.
– Баба Лида! – окликнул её Вовка. – Здравствуйте!
Она рассеянно взглянула на него.
– А, это ты? – сказала она. И поманила к себе рукой. – Здравствуй. Куда путь держишь?
Мальчик подошёл к ней.
– К Платону Ивановичу, на Суворовский.
– Я была там. Не ходи туда. Не ходи.
– Почему? – удивился Вовка. – Я тоже хочу его проведать.
– Присядь-ка, – тихо сказала она. И, потянув его за рукав, усадила рядом с собой. – Ты помнишь пятничную бомбёжку?
– Позавчерашнюю? Как же, забудешь её. Только в нашем районе два дома рухнуло.
– Так вот, – тяжко вздохнула баба Лида, – госпиталь на Суворовском проспекте эти варвары тоже разбомбили. И Платон Иванович погиб.
В горле у Вовки запершило.
– Как? – прошептал он. – Не может быть.
– В этой войне, мой мальчик, все может быть, – печально сказала она. – Двадцать лет назад не было ни пушек таких, ни бомб, и то на всех беды хватило. А сейчас и подавно хватит.
