Глава 12. На защиту Софлигора!
Ребята вылезли из подвала дома на набережной и тут же очутились на горячем песке пляжа. На синем безоблачном небе, как знамя победы, светило солнце. С шумом, который ребята приняли за шум пылесоса, взмывали волны и обрушивались на берег. Лисофанжеанцы ликовали, возвращаясь в свои покинутые дома.
Залитый солнцем Софлигор преобразился. Развалившиеся и покосившиеся дома словно воспряли духом и радостно пускали солнечных зайчиков битыми оконными стеклами.
Глаша как выползла из-под стола на четвереньках, так и села на горячий песок, не веря своему счастью.
– Глаша, – окликнул заметивший ее лисофанжеанец, – спасибо, что вернула солнышко! Слышал, тебе досталось от Аркадио!
– Досталось от Аркадио!? – переспросила Глаша, чувствуя подступающий гнев. Она моментально догадалась, кому досталось от Аркадио и ужасно разозлилась.
– Где этот рыжий болван?!
Лисофанжеанец махнул рукой в строну площади Софлигора. И Глаша решительно направилась по узкой улочке в центр города. Кира еле поспевал следом, потому что с любопытством озирался по сторонам.
Дома вскоре расступились и образовали городскую площадь. Брусчатка под ногами скрипела песком и шуршала пожухлыми листьями.
На спинке скамейки восседал Аркадио и громко и обстоятельно давал распоряжения по насущным вопросам благоустройства и восстановления Софлигора. Крыжовников и несколько лисофанжеанцев, примостившись рядом, аккуратно записывали.
– Ты зачем обидел Полину? – в ярости закричала Глаша на Аркадио Террибле. Аркадио и его окружение с удивлением уставились на нее.
– Кого обидел? – спросил Аркадио, слезая со спинки скамейки от наступающей Глаши.
– Как ты посмел обидеть Полину, рыжая башка? – грозно вопрошала Глаша, но Аркадио лишь пятился.
– Попрошу без оскорблений, – приосанился Аркадио.
Крыжовников тоже поднялся с места и вполголоса обратился к Аркадио:
– Смею предположить, что у девочки из-за долгого пребывания в одиночестве и прыжка из Летающей квартиры раздвоение личности. Припоминаю, что вчера она уверяла, что она никакая не Глаша, а Полина. Думаю, она имеет в виду себя.
– Что ты за дурь ты несешь, Крыжовников? Я – Глаша, а девочка, которую вы пытали, – Полина.
– Пытали? Сколько можно меня оскорблять?! – возмутился Аркадио. – Я проводил воспитательную работу. Требовал вернуть солнце, а ты твердила, что я пластилиновый, хихикала надо мной и заверяла, что за солнцем тебе нужно залезть под кровать. Ты помнишь это? А помнишь, как ты заснула прямо на скамейке? А я принес тебе пледик и укрыл, чтоб ты не замерзла? И после этого я должен выслушивать подобные обвинения!
