Дайте соли или краснодарский соус…
Да, кого я обманываю? Брр.
Рыща посреди стен, я смог найти несколько трав и кореньев. И с голодухи их съел, наплевав на логичные мысли об их ядовитости.
Судя по тому, что потом просидел некоторое время у отхожего места в другом краю пещеры, вода или травы слабили…
К вечеру шестого дня прозвучал звук гонга или колокола. Сыч поймал и схватил меня. После чего вертикально взлетел за один могучий взмах.
Местом обмена был другой небольшой холм в пяти минутах лёта, примерно.
К моему удивлению рядом с огромной котомкой, наполненной кругами сыра, был только отец.
Но ещё большее удивление у меня вызвало другое. Птица заговорила первой:
— Долго. Очень долго. Завтра бы я его съела, — либо тут акцент, либо самка.
— Мы оба знаем, что нет. Вы же брезгуете человечиной, — осторожно заметил папа.
— Ты не знаешь. Я его съела бы и выплюнула. Он сожрал мою закуску!
— Не трогал я сыр! — быстро ответил я.
— А я не про сыр. Черви! Их так сложно развивать и растить! Зачем ты их ел?
— Кушать хотел. Когда голодно, ты же ешь, — я продолжил оправдываться.
— Ну, так попросил бы. Я бы тебе фруктов принесла бы. Куст или два.
— А откуда я знал, что ты умеешь говорить и понимаешь человеческую речь?
— Все знают!
— Все знают! — хором ответили сыч и мой родственник, а потом отец продолжил, — в сказках же, которые тебе читают, есть мохнатые сычи?
— Да.
— И они общаются с людьми?
— Да.
— Ну, так почему ты не заговорил с ней?
— Откуда я знал, что сказки правдивы?
— Будешь знать: большинство этих историй созданы для обучения. Риф и ты должны понимать, что мир вокруг нас не заканчивается садами и огородами, а очень сложен.
— Учту. Но ты должен рассказать больше, в том числе про балу.
— Ладно. Но не сейчас.
Он повернулся к сычихе, которая стояла и пересчитывала сыр:
— Здесь ровно пять больших кругов сыра весом с ребёнка. И ещё разные сорта мелкой фасовкой.
— Уговор соблюдён. Больше этого ребёнка похищать не буду.
— Всех моих детей!
— Этого не гарантирую. С древних времён был контракт: один ребёнок — один торг.
Отец цыкнул, взял меня за руку и увёл. Показав жестом соблюдать тишину.
Мы молча шли несколько часов. Луны уже показались над горизонтом, а дневные светила спрятались.
То тут, то там слышались шорохи, рыки зверей, уханье и крики птиц, где-то вдалеке какой-то рёв, с другой стороны чей-то вой. Тишину соблюдали лишь два человека.
Внезапно отец развернулся и пробасил:
— Калган!
Бдыщ.
Под светом луны на земле развалилась змея. По сравнению с моей похитительницей мелочь, но её толщина соответствовала ширине моих плеч.
