На этот раз над залитым янтарем полем звучал не плач. Кричала женщина, кричала страшно, надрывно, а ей вторил сумасшедший хриплый смех, он пробирался под кожу, ввинчивался в уши, и Ярина проснулась, задыхаясь от чужого отчаяния, которое переполняло ее.
Языки черного пламени едва трепетали, отбрасывая зыбкие тени на своды пещеры. Расстеленный на камнях плащ не давал потерять последние крохи тепла, но лучше всего грели горячие объятия. Руки, пусть тяжелые, прижимали крепко, не позволяя даже двинуться. Ярина ошеломленно распахнула глаза: макушку щекотало чужое дыхание, а перед носом оказались выступающие острые ключицы. Только остатки кошмара не позволили ей заверещать немедленно: в поисках тепла они с Гором придвинулись друг к другу вплотную, теперь колдун беззастенчиво прижимал ее к себе и дрых.
Да, перед сном она облачилась в непросохшую рубаху, потому что плащ один на двоих, и оставить Гора спать на камнях было бы жестоко, хоть он и утверждал, что способен выдержать и не такое. Но вот так, близко, почти кожа к коже…
Ярина неудержимо покраснела и попыталась выползти из объятий, пока колдун не проснулся и снова не начал насмехаться. Это он умел, но делал как-то беззлобно, будто подначивая и проверяя: ответит она или нет.
Неосторожное движение заставило Гора лишь прижать ее крепче, а когда она попыталась выпутаться снова и подняла голову, то столкнулась с пристальным взглядом, в котором не было ни капли сна.
Ярина забарахталась в складках плаща, их вдруг стало слишком много. Она откатилась к самой воде и рухнула бы, не бросься Гор ее ловить.
– Жива? – ворчливо спросил он.
Ярина смогла только кивнуть, чувствуя, что сейчас воспламенится. Вот так запросто, почти голой, спать с мужчиной? Позор какой! Хорошо, матушка не знает, она бы после этого и смотреть на нее не захотела бы.
Стыд грыз изнутри почище голода, зато немного отгонял страх и не помешал мертвой хваткой вцепиться в локоть Гора, когда пришла пора двигаться дальше.
Неизвестно, сколько времени прошло с тех пор, как они очутились под землей. Что день, что ночь – в темноте все едино.
Пещера с озером давно осталась позади, а коридор ни разу не сузился и не вильнул. Пламя горюн-камня все так же отбрасывало рыжие отблески на низкие своды из серых бугристых от времени плит, а воздух становился все холоднее и суше, вызывая жжение в горле.
– Как ты думаешь, мы в подземельях дивьего города? – спросила Ярина, когда молчать стало невмоготу.
