Я пришла к директору повторно, попросив теперь дать мне возможность заниматься моим открытием, выделить ресурсы и средства.
И тогда меня уволили. Да еще и с такой формулировкой, что было очевидно — максимум, что мне теперь светит в научной сфере — это преподавание. И то, если буду хорошо себя вести.
Хорошо себя вести я отказывалась. Документы на кафедру с просьбой предоставления места среди младшего преподавательского состава подавать не стала, защиту диссертации отложила и вообще исчезла с научных горизонтов.
Просто я поняла, что если я хочу заниматься этим вопросом, то помощи у государства искать бесполезно.
Тогда я и решила для начала заняться этим самостоятельно.
К сожалению, мои личные ресурсы были сильно ограничены, имеющиеся в моем распоряжении измерительные приборы были элементарными, а разрешения на проведение измерительных мероприятий не было вовсе. Но я все равно решилась — выбрала старейший из работающих на магических генераторах завод и…
И теперь тащилась под разъезжающейся под ногами дороге.
Ни с чем.
Шмыгнув носом, я поудобнее перехватила сумку.
Идти в частные лаборатории с моей теорией бесполезно. Они нацелены на выгоду, а то, что я хочу изучить сулит лишь разорение. Попытаться проникнуть на другой завод, конечно, можно. Но, во-первых, никто не гарантирует, что там история не повторится. А во-вторых… я хотела быть уверенной. Естественно, я буду проводить замеры в нескольких местах, и в разные промежутки времени, сбор статистических данных штука не одноразовая, но… мне просто было важно провести этот первый замер так, чтобы он был идеальным в плане условий. Чтобы саму себя окончательно убедить, что я не двинутый ученый, поехавший на случайной, не подтвержденной идее.
Дождь окончательно разошелся. Ботинки промокли, пальто грозилось промокнуть, вода со шляпки норовила стечь за шиворот. И когда я уже уверилась, что теперь точно слягу с воспалением легких и умру непризнанным гением, позади сквозь шум падающих капель раздался звук мотора, а потом черный Ястреб неторопливо проплыл мимо… и остановился вровень со мной, замершей на обочине.
Пассажирская дверца приглашающе распахнулась.
— Садитесь, — приказным тоном донеслось из теплых недр мобиля.
Дважды повторять мне не пришлось.
Я нырнула в салон и, усаживаясь на кожаное сиденье, подумала с сожалением, что все безнадежно намочу и испачкаю, но тут же убедила себя, что кое-кто сам виноват, и вообще — я не просила!
Стоило мне закрыть за собой дверцу, мобиль тут же плавно тронулся с места.
