Хуже всего было то, что с самого утра страшно болела голова. Никакие таблетки не помогали. Что я только не испробовала, но виски продолжало сжимать невидимым обручем, который давил так, что начало подташнивать. Единственное, что я могла влить в себя за целый день, — это три чашки крепкого кофе.
— Может, дома останешься? — не очень уверенно произнёс Колька, сочувственно на меня глянув.
Мы с ним съехались полгода назад, решив жить вместе и делить все радости и горести. Вот только горестей почему-то оказалось больше.
Нет, я не жаловалась, но некоторые привычки парня немного нервировали и даже раздражали.
Привыкший жить с мамой, Коля оказался совершенно не приспособлен к семейной жизни.
Убирать он не хотел, считая это чисто женским делом, посуду мыть отказывался (по тем же причинам), как и пылесосить.
Есть готовить парень тоже не умел. Пробовал пару раз пожарить яичницу, и ту спалил до угольков. Если я вдруг не успевала что-нибудь приготовить, задержавшись на работе или в институте, Коля мученически страдал, поедая лапшу быстрого приготовления, о чем напоминал мне в течение долгого времени.
Но и чисто мужские занятия были моему парню не под силу.
Например, прибить полку, которая свалилась, едва не упав мне на голову, Коля не сумел, отбив себе палец. Мне пришлось делать это самой, а потом бинтовать и жалеть парня, который слабо стонал, лежа на диване.
Закрутить кран, чтобы не капала вода, тоже не смог.
— У тебя неправильные ключи, вот у меня дома знаешь какие?
Я не знала. Колина мама все не могла простить мне того, что я забрала её дорогого сыночка из-под родительской опеки.
— Лимита, — фыркала Лариса Петровна, глядя мне прямо в глаза. — Понаехали тут.
Пришлось вызывать сантехника и отдавать ему часть накоплений, которых и так было мало.
Сама Лариса Петровна тоже в город приехала из глубинки двадцать пять лет назад и удачно выскочила замуж за руководителя столовой. Но об этом женщина старалась не вспоминать. А вот меня оскорблять не забывала.
Я молча терпела и всё делала сама, стараясь окружить парня заботой и любовью, в которой сама так нуждалась. Мне казалось, что дальше обязательно будет лучше, надо только переждать это сложное время притирки.
— Так жить нельзя, — вещала лучшая подруга Ленка, каждый раз приезжая в гости.
Она старалась делать это в отсутствие Коли.
Эти двое сразу невзлюбили друг друга. Ленка считала Колю подкаблучником, тот за глаза звал её мегерой. А мне приходилось маневрировать меж двух огней, стараясь угодить каждому.
