Мир не без добрых людей. Особенно когда это касается маленьких детей. Начинаю верить в справедливость, в то что ничего не происходит безнаказанно. Ничего. Распогодится. И за окном и в жизни и в душе.
Еду домой, постоянно смотрю на часы, потому что сильно соскучилась за Полей. Не могу без нее долго. Скучаю даже когда она в садике. За ее удивительной улыбкой, лучезарными глазами. Еще несколько часов, заберу дочь из сада, устроим вечерние посиделки перед телевизором.
Планирую обзвонить все возможные предложения по работе, а также по аренде жилья. Еще нужно начать собирать вещи. Решить хотя бы одну проблему, затем заняться другой.
Не отступаю от своего, продолжаю искать самый подходящий вариант, которые предлагают интернет-страницы. Скупаю кучу газет, просматриваю десятки вакансий в сети. Держу карандаш, как сигарету, зажав его между пальцами. Вспоминаю слова Веры о женитьбе генерального, а перед глазами постоянно мелькает силуэт бывшего мужа. Делаю вывод, что в личной жизни тоже бардак.
Перед Новогодними праздниками найти достойную работу, оказывается сложнее, чем пить не закусывая.
Иногда мне отвечают не трезвым голосом, понимаю, что люди уже отмечают. Корпоративы и просто посиделки с бутылкой шампанского. Но не время сдаваться. Звоню всем подряд. Набираю очередной номер и приветливо говорю в трубку:
- Здравствуйте! Я по поводу работы.
- И шо? И шо вам нада? – слышу грубый женский голос на том конце провода. Удивляюсь ее странному акценту, который чем-то напоминает женщину из Одессы с еврейским происхождением. Ни здрасте тебе, ни до свидания.
- Работа мне нада, - отвечаю ей той же интонацией.
- Работа?? – женщина в замешательстве. Пытаюсь ей объяснить, что в русском языке существует такое слово и обозначает оно функциональное действие. По всей видимости, она плохо меня понимает.
- Вам нужен хороший специалист?
- Бумаги лист? Нет. Мне не нужна никакая бумага. Нам недавно в рулонах подвезли. Туалетную, - серьезным тоном отвечает она.
- Извините, - сбрасываю, понимаю, что тут без вариантов.
Звоню еще и еще. Обвожу на черно-белом газетном листе все подходящие вакансии в кружок. Вот еще одна, последняя.
- Можно Катюшу? - интересуюсь, когда послышался сонный мужской голос:
- Можно. «Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой, выходила на берег Катюша».
Бросаю трубку, хватаюсь за сердце и бегу за валерьянкой. Худший вид боли, это когда ты улыбаешься, чтобы просто не заплакать.
