Я никогда не была в этой части особняка Айрин, поэтому иду по коридору к огромному пространству, оборудованному десятками плюшевых шезлонгов и гигантскими подушками вдоль стен. Сцена и бар освещён мягким красным светом. Я помню… это была главная площадка, предназначенная для вечеринки, на которой я присутствовала. А у стойки бара, развалившись на табурете, сидит потрясающе красивый парень с бронзовой кожей и темными, манящими глазами. Он стройный, почти женственный, но в тоже время поджарый. Его пышные черные волосы падают на обнажённые плечи, подчёркивая прямой, изящный нос и изогнутые губы. На нем только короткий белый саронг, который едва прикрывает его мальчишеское достоинство. Молодой человек, которому не больше семнадцати лет, лучезарно улыбается и грациозно соскальзывает со стула, чтобы подойти ко мне. Когда он останавливается передо мной, улыбка все ещё украшает его губы, и я замечаю, что щеки парня покрыты золотистым блеском, и он, возможно, пользуется подводкой для глаз и тушью. А ещё у него самые густые, самые удивительные ресницы.
— Привет, Иден, — говорит он с акцентом, который я не могу определить. — Я Кайро. Приятно снова тебя видеть.
Снова? Хотелось бы верить, что я вспомню это прекрасное создание, но в последний раз, когда я была здесь, нас окружали потрясающие мужчины и женщины. К тому же, я была пьяна, если не сказать больше.
— Айрин попросила меня проводить тебя к её покоям, на случай, если ты забыла дорогу.
Он предлагает мне руку, и после нескольких секунд быстрого созерцания я хватаю его за локоть. А что мне ещё остаётся делать?
— Надеюсь, ты нашла свою комнату удобной. А одежду… она подошла? Я должен был догадаться, — комментирует Кайро, ведя их по противоположному коридору.
— Да. Спасибо, — тихо отвечаю я. У меня не хватает духу сказать ему, что, хотя комната прекрасна, но я не любитель придерживаться последних модных тенденций.
— Айрин сказала мне, что ты была пленницей Альянса посвящённых. Мне очень жаль. Надеюсь, ты не пострадала.
— Нет.
— Хорошо. Из того, что я слышал, они могут быть безжалостными животными. Мы не часто видим таких, как они. Они считают наш образ жизни безосновательным и порочным.
Судя по тому, что я помню с прошлого раза, когда была здесь, я могу понять почему. Гомосексуализм, распущенность, пьянство… что-то подсказывает мне, что Айрин не испытывает угрызений совести по поводу грехов плоти под её крышей. На самом деле, она поощряет это.
