И я умерла. Я умерла. А это всё… это должно быть загробная жизнь.
— Нет, — хрипло говорю я, качая головой. — Нет, не правда. Я не готова. Я не могу умереть. — Стук сердца отдается эхом в ушах, я убираю дрожащие руки от лица и делаю глубокий вдох. — Я не могу быть мёртвой.
— И ты не мертва.
Звук её голоса, такой знойный, переходящий в чистую эротику, так раздражает, что я вскрикиваю. Я даже не слышала, как она открыла дверь спальни, словно она появилась из воздуха. Наблюдатель пересекает комнату со всей грацией и очарованием восточной танцовщицы. Она одета в свой обычный саронг длиной до пола и лиф, оба в мерцающих павлиньих цветах. Гораздо скромнее, чем тот наряд, украшенный камнями, который был на ней в тот вечер, когда мы познакомились. Яркие оттенки на фоне оливковой кожи и угольно-чёрного каре делают её похожей на экзотическую богиню.
Она подходит к краю кровати и садится, её движения плавные, и неторопливые.
От шока и замешательства я заикаюсь:
— Что… что происходит?
— Ты не умерла, — лукавая улыбка появляется на губах, накрашенных помадой цвета фуксии. — На самом деле, ты живее, чем когда-либо. Но ты ведь и сама это знаешь?
Она права. Я действительно чувствую себя живой. Чувствую себя… хорошо. Вроде я, но не я. Больше не я.
И все же я спрашиваю:
— О чем это ты?
— Ты проспала три дня, Иден. И за это время многое что произошло.
Три дня? Я проспала три дня? Как я оказалась здесь? И почему я здесь? Ещё лучше…
— Где Ли?
— Где-то здесь, — отвечает она, пренебрежительно махнув рукой. — Он пробыл здесь некоторое время, но был занят другими делами… учитывая все обстоятельства.
Она намеренно изворачивается, как будто хочет, чтобы мои мысли вернулись к той ночи на её вечеринке. Она хочет, чтобы я вспомнила, как ей удалось заставить Ли поцеловать её у меня на глазах. Не просто поцеловать её. Поклоняться ей своим ртом. Как будто сам её вкус был опьяняющим тоником, который заставил его забыть о моем существовании.
— Что я здесь делаю, Айрин? — требую я, воспоминания об их поцелуе леденит мой тон. Она смеётся, заправляя прядь волос за ухо, полностью украшенное голубыми и зеленными драгоценностями.
— Одевайся и иди, узнай сама. Туалет вон там, — она кивает на дверь в другом конце комнаты, — а в ящиках и шкафах найдёшь одежду. И кстати, всегда, пожалуйста.
— Пожалуйста?
— Да. Именно так обычно говорят после того, как их благодарят за то, что они буквально спасли твою задницу. Неужели эти жалкие государственные школы ничему тебя не научили?
