— Что ещё ты помнишь? — вмешивается Айрин, возвращая разговор в нужное русло. Очевидно, она желает покинуть это маленькое собрание, и игра в догонялки не входит в повестку дня.
По-прежнему ни звука от Сем7ёрки, что более чем немного обескураживает.
Я сглатываю, заставляя свою память вернуться в ту холодную, тёмную комнату.
— Мой отец запер меня в комнате. Он подошёл ко мне. Сказал мне, что все исправит. Сказал, что освободит меня от жизни, в которой я была проклята, и даст мне такую, в которой я буду свободна от…
Я смотрю туда, где Сем7ёрка отказывается встретиться со мной взглядом. Их холодность, как удар в самое сердце.
— Демонов, — громыхает низкий голос.
Легион поднимает голову, его глаза пылают серебристым огнём. Выражение его лица суровое, отстранённое. Это напоминает мне ту первую ночь в его комнате — он сидит в тени, ожидая, когда я проснусь в его постели. Считая свои вдохи, я прикидываю, какой из них будет последним. Помню, я почувствовала страх, о существовании которого даже не подозревала. В тот момент мне хотелось верить, что он всего лишь человек, но даже тогда я знала, что он был кем-то другим. Мрачным. Опасным. Смертоносным. Он был всем этим. Но когда он пригвоздил меня к кровати и парализовал звёздным взглядом, чтобы вызвать незваного гостя моей души, я поняла, что он был чем-то большим. Я это почувствовала. А сейчас, когда его взгляд приковывает меня к дивану, я чувствую это снова. Этот необъяснимый страх. И мысль о том, что он снова нечто большее. Он отводит взгляд, отпуская меня, и добавляет серьёзным голосом:
— Твой отец предложил тебе жизнь, свободную от демонов. И ты согласилась.
— Нет, — качаю я головой, понимая причину его холодности. — Да, но все было совсем не так. Я сказала это только для того, чтобы он не причинил тебе вреда.
— Вреда? Мне? — фыркает он.
— Да. Я знала, что ты у них, и он сказал мне, что и Крисиз тоже. Я сказала все, что он хотел услышать, чтобы вытащить вас обоих оттуда.
— Мы знаем, — вмешивается Айрин. Она тянется, чтобы взять мои руки в свои. Жест почти материнский. И учитывая, что она собой представляет и на что способна, я знаю, что должна отстраниться и принять этот фарс таким, какой он есть. Но я не могу.
— Что дальше, Эди? — спрашивает Нико рядом со мной, придвигаясь ближе. Я не уверена, что это для комфорта или защиты.
— Даже не знаю. Вот и всё. Это всё, что я помню.
— Нет, — обвиняет Айрин. — Это ещё не всё.
Она права. Это ещё не все. Но воспоминание о боли, раскалывающей голову, причиняет мне физическую боль. Одна только мысль об этой агонии, когда этот навязчивый голос эхом отдается в моем мозгу, заставляет комнату кружиться. Моё зрение затуманивается. Мой рот наполняется вкусом крови и желчи. Я не могу войти туда… в эту тёмную воду. Я не могу там дышать. Здесь слишком холодно. Слишком глубоко.
