– Просто мне стало любопытно, есть ли у вас пистолет, – сказал я.
– Разумеется, есть. Я держу в сейфе крупные суммы денег, и...
– Вам нет нужды оправдываться, – успокоил я его. – Я просто полюбопытствовал. Где он, у вас в столе?
– Да, но я не...
– Можно взглянуть?
– Послушайте, – начал он, и серость сменилась снежной белизной. Послушайте, в чем дело? Я никогда не причинял вреда Эду Ганолезе...
– Не волнуйтесь вы так. Я вовсе не собираюсь убивать вас из него. Будь иначе, я бы нашел менее людное местечко, чем этот ваш клуб. Я просто хочу взглянуть на пистолет, и все.
– Зачем?
– Увлекаюсь стрелковым оружием.
Я протянул руку, Джонни затеял поединок взглядов, норовя заставить меня опустить глаза, но я был не один. Из-за моей спины на Джонни пялились Эд Ганолезе и вся организация, и в конце концов отвернуться пришлось ему. Он пожал плечами и выдвинул ящик стола.
Пистолет, который протянул мне Джонни, был настоящим чудовищем.
Автоматический «кольт» сорок пятого калибра. Имея такой, можно усеять трупами все горы и долины.
– Думаете, вас придут грабить слоны? – спросил я.
– Пистолет, он и есть пистолет, – ответил Джонни. Это было не совсем так, но я не стал с ним спорить. Я поднес дуло к носу, но не унюхал ничего, кроме запаха холодной стали. Извлек обойму. Она была полна. Передернул затвор. Механизм был вычищен и обильно смазан. Из этого пистолета уже давно не стреляли.
– Другого оружия у вас нет? – спросил я.
– Нет.
Я возвратил Джонни его адскую машину, и тут он сказал:
– Мэвис мертва, верно? Ее что, застрелили? С кем она гуляла последнее время? С Эдом Ганолезе?
– Вам следовало бы почаще читать газеты, – посоветовал я.
Следующим я решил посетить Сая Грилдквиста, поэтому удалившись на квартал от «Пивнушки Джонни», зашел в аптеку, чтобы позвонить. Я толком не знал, где искать продюсера, когда идет его спектакль, он мог быть и в театре, и дома. Сперва я позвонил в театр, где мне сообщили, что Сай будет в своей конторе только на другой день после обеда. Тогда я попробовал дозвониться до квартиры.
Сай самолично снял трубку. Судя по его глухому зычному голосу, он уже много лет прикуривал одну сигару от другой.
– Грилдквист у телефона, – сообщил он мне и умолк, дожидаясь, когда я назову себя.
Мне не хотелось загодя оповещать его о приходе человека, который желает говорить с ним о Мэвис Сент-Пол, поэтому я сказал:
– Я драматург, мистер Грилдквист. Пока мои пьесы не ставились, но...
Как я и думал, он тотчас принялся отделываться от меня, пустив в ход дежурный набор расхожих фраз.
