Эд не дал ему договорить.
– Мы его не выдадим, – отрезал он, – Вопрос закрыт, и впредь прошу его не поднимать.
– Ладно, Эд, – сказал Клэнси. – Не знаю, почему ты решил выручать это жалкое ничтожество...
– Вот именно. Не знаешь.
За все это время Джо не вымолвил ни слова, просто сидел и смотрел на нас. Совершенно невозмутимо, хотя и не без любопытства. Но теперь он открыл рот и мягко произнес:
– Мне говорили, что американцы – большие любители совещаться и готовы болтать, пока не сдохнут, прежде чем предпримут какие-то шаги. Теперь я в это верю.
Эд кисло взглянул на него.
– Ты прав, – сказал он. – Собрание объявляется закрытым. За работу, Клей.
– Погоди, Эд, – сказал Клэнси. – Я – твой адвокат, верно? Это я говорю тебе, что делать, чтобы не иметь трений с законом, верно?
– Если тебе есть что предложить, кроме выдачи Билли-Билли полиции, то я весь внимание.
– Хорошо. Ты не хочешь, чтобы на Билли-Билли повесили обвинение. Тогда почему бы не подставить кого-нибудь другого? Почему не найти собственного козла отпущения и не выбраться из лужи таким способом?
– Это куда сложнее, чем поймать умника, который заварил всю кашу, ответил Эд. – Кроме того, мне нужен этот умник. Что он о себе возомнил, в конце концов? Он что, может хватать моих людей, наводить легавых на всю организацию и в ус не дуть? Черта с два! Он мне нужен.
– Эд, ты должен взглянуть на это с точки зрения дела...
На столе Клэнси зажужжало переговорное устройство, беседа прервалась, и Эд нажал клавишу.
– Что такое? – спросил он.
– По первой линии звонят Клею, – послышался голос секретарши.
– Кто?
– Мистер Фрайхофер.
– Я просил его разузнать о Мэвис Сент-Пол. "Надо бы ответить, посмотреть, что у него есть, – сказал я, подходя к столу и садясь на его край. Я снял трубку. – Клей слушает.
– Мэри Комаски, – сказал он. – Беллевилл, Иллинойс, двадцать пять лет.
В Нью-Йорке седьмой год.
– Погоди, погоди, дай я возьму бумагу и карандаш.
– Ладно.
Я пошарил по столу Клэнси, взял карандаш и бумагу и снова поднес трубку к уху.
– Ты говоришь о Мэвис Сент-Пол?
– А о ком же еще? Мэвис Сент-Пол, урожденная Мэри Камаски, появилась на свет в Беллевилле, Иллинойс, двадцать пять лет назад. В девятнадцать лет приехала в Нью-Йорк, около года посещала курсы актерского мастерства, танцевала в одном клубе, немного работала моделью, недолго путалась с Саем Грилдквистом два-три года назад.
Я лихорадочно записывал.
– С каким Саем?
– Грилдквистом, продюсером с Бродвея, – он произнес имя по буквам и добавил:
