Майю поселили в спальном крыле в гостевых комнатах по соседству с Катриной, Никитой, бабушкой Владленой и крылом, отведенном той самой загадочной Л’Калиновой в красном.
Комната Майи ничем не уступала комнате Катрины. Небольшой камин, по форме напоминающий ракушку, удобная кровать, дубовый гардероб с зеркальными дверцами, мягкий ковёр под ногами. Стены были обиты синим бархатом и панелями красного дерева, а под потолком висело множество плафоном, расписанных вручную. Каждый плафон будто рассказывал свою историю – там летали с цветка на цветок золотистые пчелы, бегали по лесам бронзовые лани, гордо вышагивали по озерной местности розовые фламинго.
Майя сняла с себя сиреневую ночнушку, которую ей дала поносить Катрина, переоделась в свою одежду и снова плюхнулась на кровать-облако. Лежать было неудобно, что-то маленькое и острое упиралось ей в поясницу. Девочка поднялась и ощупала одеяло – пусто. Она снова улеглась и снова какой-то предмет впился ей в спину. Майя вскочила на ноги, уже намереваясь обыскать всю кровать, как услышала лёгкий звон металла о камень. Этот звук шёл откуда-то из кармана её ветровки. Девочка сунула руки в карманы, и в левом пальцы нащупали рваную дырку от разошедшегося шва. В подкладке Майя нащупала помятый лист бумаги и некий предмет, чью форму на ощупь понять было сложно, кроме того, что он большой и угловатый.
Майя вспомнила письмо Агнии Францевны, которое в спешке не дочитала. Девочка села на кровать, раскрыла конверт и вытряхнула его содержимое на колени.
Это был крупный граненый изумруд на цепочке. Свет ламп отражался в его острых гранях, освещая всю комнату зеленым светом. У основания виднелись, будто корни, куски серого камня. Помятая записка гласила: «Никогда не снимай и оберегай. Не говори о нём никому, особенно взрослым…» – дальше записка прерывалась, в спешке бабушка не успела её закончить.
Девочка пожала плечами и повесила себе на шею, это был самый надежный способ не потерять его. На всякий случай Майя спрятала изумруд под футболку. По-видимому, из-за этой побрякушки Гадюка и разгромила дом на Иллюзорной 8. Майя повертела в руках камень, пытаясь понять, почему его нельзя снимать и необходимо оберегать, но так и не поняла, в чём его ценность. Не мог же быть он просто драгоценным камнем.
Тут в дверь её комнаты постучали и вошла зевающая Катрина в зеленой шелковой пижаме. Майя судорожно спрятала изумруд под ночнушку и уселась на кровати сложив ноги по-турецки.
